ИМЯ Альваро Эстебан Леонор (7-ой герцог) де ла Серда, (11-ый граф) Кабра и Медина В народе заслужил любовное прозвище "Дон Альва". ВОЗРАСТ 38 лет НАЦИЯ Алацци ЗАНЯТИЕ Глава регентского совета при малолетнем короле Филиппе III, валидо (фаворит, доверенное лицо) вдовствующей королевы Изабеллы, амиральте (адмирал), любимец народа.

Daniele Liotti

РОДСТВЕННИКИ
Рикардо де Медина, граф Карба и Медина - сын-наследник.
Маргарита Сен-Совер – вторая супруга, умерла год назад.
Бьянка и Мария – дочери, успешно отданные замуж в самом юном возрасте.
Все прочее тайны и домыслы.

ИСТОРИЯ

Сын Хуана Карлоса Переса Кабра и Медина, 9-го графа Армада — рано умершего старшего сына Педро Алонсо Переса Кабра и Медина, 6-го герцога де ла Серда, от его брака с дочерью Карла Красивого, пресептора Парабраны, внебрачного сына короля Карлоса II.
А его мать Леонор де Суньига и Сотомайор была дочерью герцога Бехар из рода Суньига.
Альваро было 8 лет, когда скончался его отец, сделав его единственным наследником герцогства де ла Серда. И тогда за мальчишку взялся дед, канцлер при дворе Их Величеств, не так беспокоясь об учении наследника, как об успешности его брака и устройстве будущей карьеры. Он немедленно забрал Альво в столицу, и тот начал свою карьеру пажом при доне Руисе Альба, друге короля, игравшем значительную роль на политической арене тех лет. Дон Руис и занимался образованием юного Альваро, обучив его не только боевому искусству, но и снабдив самыми широкими познаниями в самых разных сферах от военного дела до медицины, от картографии до куртуазной любви, а так же любви плотской, которой мальчик причастился очень рано, познав тайную распущенность чопорного алаццианского двора.
9-летний Альваро был обручен с Аной Гомес де Сильва и Мендоса, четырёхлетней дочерью герцога Санлукар-де-Баррамеда и фаворитки принца Анны Уртадо (бытовало мнение, что отцом девочки был сам король). Когда супруге исполнилось 12 лет, жених получил от Зеницы разрешение провести с ней первую брачную ночь. Через полгода Анна скончалась от лихорадки. Таким образом 17-летний наследник огромных земель на побережье Внешнего моря оказался завидным женихом, и сватовство стало истинным торгом.
Говорят, повороту в его карьере послужил неприятный инцидент: Альваро поторопился обесчестить выбранную для него невесту. А неосведомленные  родители обеих сторон расторгли помолвку. Девушка была отдана за другого, но супруг вернул ее родителям. Чтобы исчерпать скандал, юношу отлучили от двора  на флагман «Св. Люция» адъютантом при вице-адмирале Рагне Мартинсоне, хесском корсаре на службе аллацианской короны. Так он обрел свою первую любовь - море.
Рагне успешно пиратствовал в северных водах, а когда его команда начала грабить южное побережье, корона предпочла перекупить услуги корсара, поставив его бесстрашие себе на службу. Мартинсон таким возвышением очень гордился и охоту за разбойниками у берегов Алацци сделал своим коньком. Видимо, опасался, что покровительство предложат не только ему. Однако, нужно отдать ему должное, флотоводцем Рагне был исключительным и привнес в южное мореходство агрессивную технику навигации и абордажного боя. Прослужив несколько лет при Рагне, молодой де ла Серде получил в подчинение 5 суден для исследования побережья Убунди, на его счету несколько успешных экспедиций в земли за Грядой, принесших короне значительное богатство. Молодой капитан показал себя не только успешным флотоводцем, но и бесстрашным исследователем чужих земель. Последний его рейд за сокровищами пустынь обернулся серьезной схваткой с объединенным пиратским флотом и трагическими потерями.
С этих пор борьба с пиратством стала для него своего рода охотой, азартным и рисковым занятием, достойным гранда. Несколько лет конвоя королевских судов привели Альваро к пониманию, что пираты не могут быть так успешны без поддержки с суши. Ответ на этот вопрос он нашел позднее, погрузившись в дворцовую жизнь. На сушу капитана вызволил случай. Как-то в редкие дни побывки при дворе, он стал участником королевской охоты и спас Его Величество от дикого вепря. Капитан был назначен адмиралом и списан на землю - Карл II пожелал узнать моряка поближе и нашел его изумительным человеком. Надо думать, де ла Серда приложил к тому большую долю коварства. Вскоре он сделался лучшим другом короля, валидо (фаворитом), его доверенным лицом, сопровождая венценосца в увеселениях, в которых оказался большим гурманом. Ходят слухи, будто сойдясь с королевой лет 6 назад, де ла Серда со временем свел короля в могилу - кто приписывает яд, а кто сердечную грыжу, натруженную легкомысленной любовью. Заручившись поддержкой родни и Ее вдовствующего Величества королевы Изабеллы, валидо возглавил совет регентов при малолетнем наследнике. Бытует мнение, что 4-летний Филипп III - сын дона Альвы. Но люди не ропщут, напротив! С народом у герцога свой роман: для люда устраиваются яркие праздники и богатые шествия, сопровождаемые щедрой милостыней и богатыми дарами пресепториями, которые восхваляют регента в проповедях.
Год назад умерла законная супруга светлейшего дона, оставив ему троих разновозрастных детей. Срок траура вышел, и  южное королевство с интересом ждет, как дон Альва воспользуется возможностью нового марьяжа.

УМЕНИЯ И ОСОБЕННОСТИ

Магии нет.
Прекрасно ездит верхом, метко стреляет даже с седла, жестокий поединщик. Разбирается в оружии, фортификации, военном и морском деле.
Отлично плавает, легко ориентируется на местности, умеет себя обслужить.
Хорошо образован, знаком со светскими манерами. Изящно танцует. Обладает приятным голосом и умеет аккомпанировать себе на клавесине и гитаре.
Любит охоту, театральные постановки, костюмированные представления и развлечения любого толка.
Бисексуал. Предпочитает водить, изобретателен в меру избалованности алаццианского двора.
ДОПОЛНИТЕЛЬНО

СВЯЗЬ В лс. Скрытый текст: Для просмотра скрытого текста - войдите или зарегистрируйтесь.

ПЛАНЫ Играть о викториях и Викториях.

ПРИМЕР ПОСТА

День не предвещал. Иной раз бывают такие деньки, когда правая мочка с утра зачешется и мучит, и мучит! Или неизбывная головная боль, как будто не можешь вспомнить что-то очень важное, мимолетную деталь, способную сложить драгоценную головоломку до целого – вот разум и пытается выплюнуть эту мелочь к поверхности сознания, но все не слишком успешно.  Таких драгоценных, чудом выпестованных головоломок было у Д‘Обюссона много.
Вот эта в Кордобе, ради разрешения которой путь его последних трех лет петлял вокруг испанских границ. В те дни Венсан часто ощущал себя вурдалаком из валашских сказок, не способным пересечь порог без приглашения. Он даже заметил – любопытства ради – что обязательно пригласят в дом, если замяться у двери. Это происходит само собой. Воспитание часто нас подводит. Но испанская корона его топтания у границ не замечала так долго, как это только позволяли приличия. Считалось, что французский дипломат замешан в попытке переворота, во главе которого стоял бывший валидо Ее – да что там скрывать?!  И Его – Величества. Дело решили замять, обойтись без крови: иностранцев выслали,  сменили часть правящей верхушки, разослали в провинции оплошавших чиновников. Кого-то  из них убили уже вдали от столицы: трагедия на охоте, крестьянский бунт на подворье, дуэль с любовником дочери, грудная жаба, белая горячка, самоубийство... Француз мог поклясться, что все эти смерти не случайны, даже читая письма своего  бывшего секретаря из столицы. Все время своих странствий в приграничных областях, Д’Обюссон вел динамичную переписку со своими людьми в Мадриде и Реймсе, куда к отцу поступала информация от двойных агентов в разведках других государств. Картина складывалась удивительная в своей простоте. Особое же удивление вызывал тот факт, что сам Альба все еще жив в захолустной Кордобе, так и не женился, вместо потомства обзавелся какой-то школой тореро? Простите, чем? Не иначе, как Ее Величество желает вернуть валидо к своей юбке и нарожать  маленьких Альб, когда все утрясется.
Когда же все утрясется? Получив разрешение на въезд в Испанию. Он понял: сейчас. Очевидно, момент требует действий. Но каких? Первым же делом, намерился навестить Альбу. И вот гостеприимная Кордоба раскрывает свои объятия иностранцу, удрученному бескрайней овечьей пасторалью Андалузии, щедро прореженной оливковыми рощами, колодцами и виноградниками.
Рассматривая их из окна пыльного экипажа, француз раздумывал о другой части этой загадки, которую многие его корреспонденты не были склонны связывать с первой или вовсе упускали, как факт печальный, но маловажный в контексте грядущего. В день отъезда в сельскую ссылку королевского фаворита исчез и младший наследник. Исчезни сам инфант, агенты короны перетрясли бы Европы, а войска разобрали бы по камню каждый замок и каждую лачугу – в прах. Но инфант, пусть и болезненный юноша, был все еще жив. Многие склонны были подчеркивать это «все еще».
Надо думать, поиски принца Луиса были бы более усердными, если бы его не сочли погибшим. В ту самую ночь отъезда валидо сгорел домик, отведенный учителям в саду, чтобы учебные занятия Его высочества проходили на лоне природы. В ту ночь несколько преподавателей, видимо, устроили там пирушку: далеко ли до пожара. Утром кроме трех взрослых тел нашлись и два погибших подростка. Обгорелые останки опознать не удалось, но обнаружился и перстенек, подаренный Луису отцом. Сомнений не оставалось. Принц и его вечный компаньон по учебе, рыжий мальчишка Ринальт, погибли вместе с преподавателями. Какая утрата для нации. К тому времени объявленный non grata Обюссон уже подъезжал к французской границе и шансов лично осмотреть тела и место происшествия у него не было. Прискорбно потерять агента, который последние 4 года присматривал за младшим наследником и выполнял прочие мелкие поручения. Мелкие по габаритам, не по важности. Юркий и шустрый Ле Бо был совершенно незаменим в лабиринтах тайных ходов, дымовых труб  и слуховых окошек старинных замков, служивших королевскими резиденциями, после большого пожара и по ходу бесконечного строительства Нового королевского дворца.
***
На десятый день Обюссон уверовал, что обошел весь город. Собственно пересечь Кордобу пешком – 3 часа поперек и 4 вдоль. Утренние конные прогулки тоже не приносили желанного разнообразия, виноградники привычно сменились пастбищами, виды радовали глаз, замки он уже приметил и теперь ради любопытства, и чтобы не потерять хватку,  любил зайти в трактир на базарной площади, послушать местные сплетни. Над трактиром проезжим дельцам сдавались неплохие апартаменты. Да и место было весьма прилично, не грошовая забегаловка. За хересом и хамоном обсуждали мадридские сплетни и местные цены на овес, на баранину и соль. Солнце кралось к зениту, и сытые гости расходились к сиесте. Француз тоже вышел на ступени и лениво рассматривал шумную рыночную площадь. Знакомое лицо он увидел мельком среди пестрых шумных рядов, где тоже начинали складывать пожитки, чтобы привести ту же брюкву завтра спозаранку, выдав ее за свежую. Сперва он увидел рыжую гриву, а после знакомый профиль. Несколько секунд  Венсан растеряно наблюдал воскрешение из пламени, не имея сил дать картине какую-то оценку. В призраков он  не верил, но быстро сложить правдоподобную историю исчезновения и появления Ле Бо в Кордобе не мог. На фоне унылых  оливковых рощ феномен смотрелся подлинным вызовом. А главное... где тогда принц?! Или глаза попросту подвели Обюссона в сговоре с фантазией и рюмкой вина. Но рисковать он не собирался, а потому не стал окликать издали, а подошел со спины поближе по-над домами, прячась за тучными фигурами лавочников. И аккуратно опустил руку на плечо левее огненного хвоста. Хватка впечаталась под ключицу.
- Сколько лет и зим!
И хоть мальчишка не мог увидеть улыбку, она хищно всплыла в обертонах над ухом.
- Я скучал.