ИМЯ ДОМИНГО ЭРРЕРА ВОЗРАСТ 22 года НАЦИЯ Алацци ЗАНЯТИЕ Вольный меч, рыцарь без титула

James Franco

ИСТОРИЯ

Когда четвертый сын небогатого дворянина Фалларио Эрреры отправился искать судьбы и удачи с отрядом дона Миранды, никто не увидел в этом ни примечательного, ни зазорного, и доблести особой в том тоже не было, — просто отправился парень строить свою жизнь, да и все.
Позади были два года монастырской школы, грамота и арифметика, начатки магических искусств,коль уж обнаружился дар, и усмирение духа и плоти всяческими трудами, каковых рыцарскому отпрыску не надлежало бы и касаться. Да разве со святыми отцами поспоришь, когда епитимьями сдерут с тебя три шкуры и семь потов сгонят! На четырнадцатом году стало ясно, что великим магом Доминго не бывать, о кротости и послушании отрока, должных для монашеского служения, и заикаться никто бы не стал, но все же школили маги чадо неслухмяное, выворачивали так и сяк, отыскивая полезные  Ордену качества и способности, прививали на упрямый саженец ростки добродетелей, пока в очередной раз не послали отрока с простейшим поручением — корзиночку отнести от травника донне Клариссе, досточтимой супруге одного тамошнего сееьора, добродетельной попечительнице бедных и страждущих, каковой ей и надлежало быть. Как там оно все в первый раз приключилось, — никто свечку не держал и не скажет, а только стали поручения юного Доминго к донне Клариссе все чаще. То подношение монастырю, то от монастыря дар, то помощи донна от крепкого и смышленого отрока в делах, Создателю угодных, попросит, то другую оказию изыщет. Наставнику учеников Доминго, едва не самый бесталанный в магии, был нужен реже прочих, и отлучки его никому поначалу любопытными не казались. А Доминго вдруг стал исполнителен да прилежен, будто образумился, за ум взялся, — не иначе, материнская опека донны наконец в разум мальчишку ввела, э?
Да вот только собственные же приятели смешками- шепотками и привлекли внимание к особой приязни, что донна Кларисса выказывала к отроку Доминго. Чтоб уберечь даму от еще больших ошибок, мальчишку — от греха, а монастырскую школу — от пересудов, Доминго на время заперли под строгий надзор, завалили учебой и грязной работенкой в монастырском подсобном хозяйстве. Когда же прошли сроки, и стало ясно, что плода греховного не ждать,  Доминго вернули домой. Вроде как выучился всему, в чем магам угодно было парнишку наставить. Четырнадцати годов, Доминго отправился к графскому двору, дабы после монастырской воинскую стезю опробовать, и тут все пошло, считай, как по маслу. Были у парня и сила, и хватка, и проворства достало, и усердия. А если и случались нарекания да оплошки по женской части, так при графском дворе с подобными казусами никто не носил я как с тухлыми яйцами, не монастырь, чай. Где смехом, где выволочкой, где миром да лаской, все заканчивалось, едва начавшись, и, радуясь плотью, Доминго оставался безмятежен сердцем. К пятнадцатому году, когда дону Миранде пришла блажь самому отправиться на проклятых Создателем убундийских живоглотов, Доминго Эррера ехал не последним в строю и не на худшей лошади. Чья уж там была монограмма в уголке платочка, что поначалу он держал за пазухой, — а пошел тот платочек на корпию после первого же серьезного сражения, да и память о знатной дарительнице — вместе с ним. Весь огонь, Создателем дарованный юному алацци, Доминго устремлял в боевые успехи, оставив нежные грезы до лучших времен.
Два года на границе с Убунди, потом — по договору дона Миранды с шази, — в отряде, что помогал союзному шазийскому вождю; победы и поражения, милостью Создателя, удачное стечение обстоятельств и лихоманка, оставившая парня в шатре кочевников, когда уехавший дальше отряд был разбит, и выживших продали в рабство… опыт вольных дорог, кровь и золото на острие меча, так и слились дни в семь беспокойных и веселых лет.
После шазийских пустынь, нанявшись охранником в караван к торговцам, Доминго сменил хозяина в портовом городе и увидел туманы Тары. Потом дороги легли в Далар, следом краем задели Хестур и теперь, рассудив, что платят там, где золото, а золота немало на королевских одеждах, Доминго снова едет в Далар. Потоки людей, потоки вестей, товаров, торговцев и шпионов,  а с ними и риска быть обворованными, если не убитыми, — на пути к королевской свадьбе достаточно удачи и денег для одного молодого мечника.

УМЕНИЯ И ОСОБЕННОСТИ

Магия, если есть. — Угу, есть. Хватит на свечку, чтоб спьяну не мордой в навоз.
Владение оружием и боевые навыки, если есть.— Меч и кинжал — как хлеб с оливками, как вода с каплей уксуса в жару, от них жизнь Доминго и зависит. Владеет копьем, но так, чтобы геройствовать на турнирах, — увольте!  Умеет стрелять, как всякий привычный к охоте парнишка, но не снайпер. Управится и с ножом, да не против мастера-навахеро. В общем, крепкий середнячок, себя защитит, друга прикроет, жалование отработает, но для подвигов да менестрелевых баек — не герой.

Другие полезные навыки.— Умеет выживать с костерком и удочкой, навострит самострел и ловушку на дичь или зверя.
Сумеет лопатой поработать, граблями да вилами по землице пройтись, сорняк от колоса или травы целебной отличить, — бывало дело, в монастыре много к чему мальчишек приучали. Целитель никакой, но лист придорожника отыщет, к ране приложить сумеет, чай от лихорадки тоже заварит, была бы ива или хворобник поблизости.

Языками говорить научен, даларианский знает свободно, убундийские приграничные лепеты неплохо понимает. С северянами почти не встречался, но талантом и памятью Создатель не обидел, — их речь тоже сможет освоить.
Куртуазным манерам да политесу привычен на алаццианский лад, это уж от породы. А комплиментами сыпать и улыбки расточать — от природы.
Умеет бренчать на паре-тройке струн, на слух, не более, но дамам нравится. Приятным голосом промурлычет песенку-стишок, вложит природного огонька, да глядишь, и вечер удался!

Сексуальные предпочтения персонажа. — грешен аз, и не раз, и с девицами, и с замужними согрешал. Своего полу тоже не чужд, — да и как чураться красоты, Создателем сотворенной! Впрочем, на иных, не людской породы, не стоит.

Все значимое, что по разным причинам не вошло в другие пункты. — Может, и в игре что проявится.

ДОПОЛНИТЕЛЬНО
Ходок, но религиозен. И vice versa. Не ханжа, но за Создателя искренне отдаст жизнь. А вот патриотизм… впрочем, да, — если это ему на руку, Доминго — патриот.

СВЯЗЬ аська/скайп/вк

ПЛАНЫ О чем хочется играть? — Поприключаться, влюбиться, надраться и подраться. Чего еще желать!

ПРИМЕР ПОСТА

х каким дивным бывает рассвет перед штормом! Сияющий, чистый, ни облачка, и росой умытые листья осыпают тебя искрами бликов, и туманом обвитые травы ложатся тебе под ноги, а стебли растений нежны и сочны, когда серп травника подсекает их с бережной точностью.
Травы этого сбора были так хороши, что Мильтен рассчитывал наделать немного зелий про запас. Дамарок, его учитель-маг и алхимик, предоставлял молодому коллеге достаточно простора для экспериментов. Идея нового сочетания трав требовала опытных проверок, а для проверок будут нужны… может быть, волки? Из живших в Колонии зверей они были ближе прочих к человеку. Не считая разве что лысых кротокрысов, но те годились в еду, но не на опыты.
Изловить двух-трех волков Мильтен мог попросить и охотника Кавалорна, и друзей из Нового Лагеря, а вот где их поселить, пока было неясным. В крепости, того гляди, стражники пристрелят по дури, куражась друг перед другом. С дебилов взятки гладки, а опытам конец. Далеко от себя держать зверей тоже смысла не имело, — кто, кроме него самого, будет их наблюдать?
Неожиданно решение, кажется, пришло. Был человек, способный  дружелюбно отнестись и к волкам, а вместе с тем и записи наблюдений он сделать сумеет. Но не в Старом лагере и не среди задир из Нового.
Вот у сектантов к волкам многие могли отнестись дружелюбно, — умиротворенные покуриванием наркотравы, отупляющими молитвами и трудами на болотных посадках, послушники быстро приходили к улыбчивому всеприятию.
Роса не спешила высыхать, хоть змейки тумана уже рассеялись. Свет приобрел режущую четкость.Мильтен короткой тропой, избегая дорожек, где любил устраивать дневки мракорис, перешел через край леса и прищурился на чеканные тени. Принюхался.  Поколебавшись, он решил потратить еще немного времени, но определится с погодой и тогда уже решать, идти ли на болота сегодня же, или быстрее укрыться за своими стенами. Порой, то ли из-за воздействия Барьера, то ли из-за расположения острова, здесь случались шторма, скручивавшие и валившие  деревья дюжинами, а легкие постройки и вовсе разрывавшие на щепу и обломки.
Свернув на всхолмье, Мильтен ощутил первый порыв ветра. Упали тяжелые капли. Птицы в ветвях загомонили, но утихли так быстро, что стало слышно отдаленное порыкивание из чащи леса, — оно тоже смолкло.
— Мильтен, ты болван. Признай это, — проговорил молодой маг со вздохом. Он торопливо зашагал наверх, единственному каменному укрытию окрест, — к руинам древней башни.
Ее называли Башней Туманов, в ясную погоду ее изломанный полуобрушенный силуэт торчал над побережьем как единственный клык постаревшего великана.
Молнии засверкали, настигнув его на полпути. Мильтен припустил со всех ног, от молний магией удавалось отбиться лишь единицам, а стать кучкой мерцающей золы сегодня ему не хотелось.
Мильтен добрался до башни в коротком затишье между шквалами. Он припал плечом к тяжелой каменной кладке, задрал голову и улыбнулся, с наслаждением вдыхая грозовой воздух. Если бы не риск попасть под молнии, никуда бы он не ушел! Но небеса сверкали и ярились, гром снова ворчал. Пора было спрятаться за надежной дверью, развести огонь и обсушиться, пережидая непогоду.
С робы, по лицу и волосам мага струились потоки воды, свежей, чистейшей, сладкой небесной воды. Он открыл рот, ловя,дождевые струи, сделал несколько глотков и шагнул к двери башни, оглядываясь на бурлившее далеко внизу море. Ах, как пенились и клубились брызгами черные валы, как обрушивались на потемневший песок и непроглядные камни!
Смотрел бы и смотрел, завороженный мощью стихий...
Дождь и мрак стеной поглотили даль, горизонт пропал, было не разглядеть даже блеска барьера далеко над морем. Все исчезало в черном тумане грозы.
И в этом тумане — Мильтен аж задохнулся от неожиданности — ему почудился корабль. Корабль, скорлупка в ладонях моря, который швыряло по волнам… а может и нет.
Все снова исчезло в темноте, молнии рассекли воздух и огненными плетьми шарахнули оземь почти вплотную к нему.
Маг быстро приоткрыл старую, сбитую внахлест тяжеленную дверь и скользнул в башню, тут же плотно прикрыв за собой вход.
— Свет, — шепнул он простое заклинание, еще проверяя, хорошо ли закрыл вход. Не хотелось давать ливню случай загасить костер, едва он его сможет развести.