ИМЯ Грайне Маккей по прозвищу Змея ВОЗРАСТ 28 лет НАЦИЯ Тарийка ЗАНЯТИЕ Пиратская баронесса

Keira Knightley

ИСТОРИЯ

Бреннан Маккей – отец, граф Уиклок, лэрд Маккей, 56 лет.
Микаэлла Маккей, до замужества леди О’Лири – мать, графиня Уиклок, 52 года.
Лоркан Маккей – старший брат, лорд Уиклок, 35 лет.
Гленна Маккей – младшая сестра, 11 лет.

Семья Грайне – тот редкий случай, когда выгодный брак и договоренности родителей совпали с желаниями самих молодых супругов. Бреннан и Микаэлла поженились не только ради объединения двух сильных кланов, но и по любви. Старший сын родился всего спустя год после свадьбы. Роды были тяжелыми и долгими, и лекари утверждали, что графиня больше не сможет иметь детей. Но по воле Создателя, спустя семь лет, рождается девочка – любимица матери и услада для отца. Грайне росла послушной и примерной дочерью, училась всему, что должна знать настоящая леди и даже немного больше: отец научил подросшую девочку стрелять из лука и сносно обращаться с укороченным мечом.
К шестнадцати годам она превратилась в очаровательную юную леди, любознательную, увлекающуюся, непоседливую. Она любила долго гулять по окрестностям, чаще всего убегая из-под надзора компаньонки, не поспевающей за молодой леди.
Возможно, впереди ее ждало бы удачное замужество, но Создателю было угодно распорядиться иначе. Зимой в почтенном возрасте умирает священник, и на замену приезжает новый – довольно молодой, чуть старше самой Грайне, привлекательный, с пронзительными черными глазами и глубоким бархатистым голосом. И тогда девушка поняла, что пропала, влюбившись в нового священника со всей пылкостью и безрассудством, присущим молодости. Он был умен, с ним всегда было интересно разговаривать, учиться чему-то новому – по большей части он рассказывал о целебных свойствах трав, а когда сошел снег и наступил сезон цветов, показывал их. А к лету он ответил взаимностью на ее робкое признание. К осени Грайне поняла, что ждет ребенка и поспешила поделиться радостной новостью с возлюбленным. Но тот оказался не готов, и вообще, он принес обет безбрачия. Произошла серьезная ссора на повышенных тонах, и девушка в сердцах кинула в предавшего ее надежды  возлюбленного подсвечником, угодив в голову. Молодой человек упал и не поднимался. Подумав, что он шутит, Грайне приблизилась к нему, потрогала голову, не стразу заметив увеличивающуюся лужу крови. Испугавшись, она решила, что лучше ей и вовсе сбежать из дома. Убийца, опорочившая доброе имя семьи, девушка быстро собрала немного золота и покинула отчий дом.   
Прибившись к торговому обозу, следовавшему в порт, Грайне поняла, что мир все же не без добрых людей – девушку заметила женщина в повозке, и взяла ее к себе. На полпути сбежавшей леди стало плохо, сказалось нервное напряжение и переживания – она потеряла ребенка. И лишь заботой сердобольной женщины сама осталась жива. Поблагодарив ту за свое спасение, пути их разошлись, как только обоз достиг города. За это время Грайне полностью оправилась физически, но душевные раны затягивались еще долго. 
В портовом трактире Грайне познакомилась с капитаном «Черной чайки», пиратского корабля, хотя об этом девушка узнала позже. То ли пожалев, то ли еще по каким-то своим причинам, капитан Нолан взял Грайне к себе на судно юнгой. Она не рассказала ему всей своей истории, но глядя на Грайне было не трудно догадаться, что девушка влипла в неприятности.  Команда была не в восторге от такого решения Нолана, но со временем прониклись уважением к юной протеже капитана – решили проверить новую обитательницу корабля «на прочность». Доброволец не ожидал сильного отпора от девушки.  Проверка закончилась сломанным носом мужчины и сбитыми костяшками на кулаке самой Грайне. А потом был первый совместно пережитый шторм, после которого попытки занять место под боком у юнги прекратились. Девушка по мере своих сил боролась со стихией вместе с командой. Тогда-то на нее перестали плотоядно смотреть и пускать сальные шуточки, окончательно приняв на корабль, сообразив, что «она-то в общем ничего так, свой парень, сойдет». Проплавав на «Черной чайке» несколько лет, девушка дослужилась до старпома. А когда в одном из сражений погиб старый капитан, команда сама предложила Грайне занять его место. Так леди Маккей превратилась в капитана Грайне, по прозвищу Змея, помятуя прошлые события, когда она шипела на команду, угрожая прирезать любого, кто сунется к ней с определенной целью.  Да и язык у девушки всегда был хорошо подвешен, и училась она быстро, не прощая грубости и обиды. А еще позже, капитан Грайне обзавелась тремя кораблями, заняв не последнее место в иерархии Най-Тау, пиратском острове. О том, чтобы вернуться домой, баронесса никогда не задумывалась, влекомая попутным ветром и свободой, к которой стремилась  и которую смогла обрести.

УМЕНИЯ И ОСОБЕННОСТИ

Магией не владеет.
Отлично стреляет из лука, метает короткие ножи.
Владеет  мечом, предпочитая укороченную саблю, изготовленную оружейниками Най-Тау с нанесенными урдами, придающими скорость своей владелице.
Хорошо держится в седле, как женском, так и мужском, последнему отдает предпочтение.
Разбирается в целебных травах Тары и Най-Тау.
Знает толк в навигации, картографии и астрономии, немного разбирается в кораблестроение.
Если понадобиться, может вспомнить и все те навыки, которыми ее учили до побега, то есть те умения, которыми должна обладать леди.
Владеет всеми языками Империи – тарийский знает в совершенстве, остальные – чуть хуже.
Лидером не рождалась, но быстро научилась им быть, сурова и требовательна, хотя справедлива.
Сексуальные предпочтения персонажа – мужчины и  женщины способны привлечь внимание Грайне, но предпочтение все же отдает мужчинам.

Все значимое, что по разным причинам не вошло в другие пункты:
У девушки имеется артефакт, выловленный из морских вод в первый год, как она стала капитаном. Он представляет собой устройство, отдаленно напоминающее барометр. На внешнем поясе устройства указаны направления, на второй - картинки с различными состояниями погоды (гроза, солнце, дождь, снег, град, и другие явления). Устанавливая стрелку на курс, вторая будет показывать состояние погоды. И наоборот, вторая стрелка может быть установлена на значок с явлением природы, а вторая укажет направление. 

ДОПОЛНИТЕЛЬНО

СВЯЗЬ ЛС, остальное – по требованию

ПЛАНЫ Морские приключения, сухопутные приключения.  Все, что угодно, на что хватит фантазии.

ПРИМЕР ПОСТА

Женевьева злилась. В ее ярко-голубых глазах диким пламенем танцевало фиолетовое пламя, которое разбудила наглая зазнавшаяся примитивная. О, она уже ненавидела эту несчастную девушку, а пальцы сжимались в кулачки так, что аккуратные ногти впивались в ладони, причиняя боль, но заставляя прийти в себя и унять свою злость.  Ни к чему закатывать истерики. В конце концов, сама виновата, вернувшись домой раньше, чем собиралась. Сюрприз сделать решила. И сама напоролась на миленький такой, молоденький. Как раз, как он любит. Да еще и эскортом обеспечил эту девицу. Теперь – темноволосую. Слишком красивую и изящную. Женевьева проводила ее и одного из сыновей дворецкого, имени которого она так и не удосужилась узнать, озлобленным взглядом. И опять подумала, что сама во всем виновата. Слишком долго кормит мужчину намеками, призрачными обещаниями, держит дистанцию, не подпуская ближе, но и не отдаляя слишком сильно. На самом деле, когда она поняла, что привлекает своего премного отца как женщина, девушка пришла в замешательство. Уж сколько их побывало в постели герцога, а ему, кажется, все было мало. Женевьева сначала пробовала считать случайных гостий их замка, но потом оставила эту затею, сбившись где-то на второй сотне. При всем уважении к Сальвадору, ее восхищению этим мужчиной, его знаниям и умениям, которыми он делился со своей дочерью, этого она стерпеть не могла. Хотя ни разу еще не высказывала отцу своего негодования по поводу вот таких вот гостий. Вся радость от предстоящей встречи ушла бесследно вслед за темноволосой красавицей, выглядевшей ослепительно и до ужаса довольной. Выругавшись, на ее взгляд, слишком тихо, Женевьева ускорила шаг. 
Возможно, она и сама подлила масла в огонь, когда на глазах у Сальвадора разыграла тот небольшой спектакль с парнем, с которым они вместе ходили на дополнительные занятия по живописи. Антуан, имя-то какое, совсем ему не подходящее, давно засматривался на нее, и Женевьева знала об этом, упорно игнорируя умелые ухаживания паренька. И когда только все успевал, спрашивается? Она и дальше бы давала отпор зазнавшемуся Пьеру или Луи, или как там его, будь он трижды неладен, если бы так удачно Сальвадор не посетил университет, где училась его приемная дочь. Девушка не видела мужчину, но чувствовала, что он совсем рядом. И, к несчастью, Жан, который на самом деле Антуан, но это и не важно, оказался рядом, снова попытавшись украсть поцелуй у Женевьевы. И о чудо, она не оттолкнула его. Было противно. И мокро. А его язык напоминал скорее червя, который стремительно врывался в рот девушки. С каким-то удовлетворением Женевьева почувствовала поток чужой магии и мысленно усмехнулась, понимая, что сделал ее отец, который, кажется, не собирался досматривать спектакль до конца. А без единственного зрителя, ради которого все это и происходило, продолжать эту комедию не имело смысла. Девушка оттолкнула от себя незадачливого Казанову.
– Целоваться сначала научись, – вытирая рот безукоризненно белоснежным платком, презрительно бросила через плечо мадемуазель Огаст, покидая удивленного неудачника, который явно не подойдет к ней больше на расстояние пушечного выстрела. А обидно. Иногда с ним было интересно поговорить, паренек-то не глупый. Хоть и примитивный.   
Если отец хотел таким образом отомстить ей, то у него это получилось слишком хорошо. Но ведь он не мог знать, что Женевьеве приспичит вернуться раньше. Или все-таки мог? С Сальвадором никогда не знаешь наверняка.
Достигнув желанной цели, девушка остановилась около двери в кабинет приемного отца, постучала два раза для приличия, и, как-то слишком резко распахнула дверь, отчего та жалобно стукнулась о стену. Женевьева остановилась в дверях, опершись плечом на многострадальную дверь и скрестив руки на груди, выражая недовольство. И пусть все психологи, которые утверждают, что это закрытая – защитная поза, катятся куда подальше. Женевьеве не нужно было ни прятаться, ни защищаться. А вот показать свою обиду и гнев – пожалуйста.
- Давно не виделись, Сальвадор, – девушка на мгновение прикрыла глаза, усмиряя фиолетовый огонь в них, хотя не сомневалась, что приемный отец уже заметил всю степень ее недовольства.