Alicia Vikander

► Имя Фамилия: Выбирай Любое ► Возраст: 30-35 на вид ►Трудоустройство: шеф-повар ресторана, принадлежащего Малкольму Монтгомери

► Вид: существо ► Легенда: La Loba, женщина-волчица ► Способности По легенде, La Loba – женщина, собирающая кости волков и возвращающая своей песней их к жизни. Может и сама обращаться в волка. Так что, мы говорим о шейпшифтинге и лечении и оживлении животных (но только обычных животных, не существ)

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
YOUR HISTORY
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲
В ту ночь Айдану просто очень не везло с добычей, поэтому уже близко к рассвету оборотень и оказался так близко к людям, а ты с того дня больше не возвращаешься одна темными парковыми аллеями. Зверь тебя напугал, загнал подальше в чащу и там уже приготовился съесть, когда внезапно услышал уверенное: “Только попробуй меня тронуть, и я тебе оторву всё, что осталось от твоего хвоста”. В этот момент стало происходить что-то странное: ты и правда перестала бояться огромного волка, а оборотень склонил лобастую голову, подошел осторожно и почти заискивающе и даже дал себя погладить. В следующий момент мир стал восприниматься иначе, с другой точки и в других цветах, и вот друг напротив друга стояли уже два волка поневоле. В ту ночь ты держалась рядом, пока оборотень охотился, но он сожрал только лисицу, на беду подвернувшуюся под лапу. Шкуру он приволок тебе в дар, ровно перед тем как вновь вернуться в человеческую форму, после чего и ты вновь обрела свой прежний облик. На рассвете оба были в легком шоке от произошедшего, и Айдан не придумал ничего лучше, чем отвести тебя к своему отцу, по совместительству Мерлину, да-да, тому самому, по пути объясняя, как мог, что с некоторыми людьми случаются странные вещи и на поверку они оказываются вовсе и не людьми. Через неделю ты вернулась к нам, так как на работе действительно стали происходить странные вещи – курицы под твоим ножом оживали, рыбы плавали в кастрюле как в пруду, по кухне скакал кролик, которого заказали за четвертым столиком. Люди тогда еще про легенд ничего не знали, и ты не представляла, что теперь делать.
Мерлин тогда предложил тебе работу в его собственном ресторане, мы с тобой подружились и остаемся друзьями с тех пор, с конца 90х. После того как о легендах стало известно всем, ты вступила в Creatures Liberation, в том числе, из лояльности Мерлину и благодарности за его помощь в прошлом.

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
FOR YOU
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲

Во-первых, Айдану нужен друг, с которым можно обсудить свои волчьи будни, к тому же, он любитель влипать в разные неприятности, и можно влипать в них вместе. А еще он будет считать, что ты готовишь лучше всех, и приходить на ресторанную кухню как наркоман за новой дозой гастрономического экстази. Как относиться к тому, что Айдан жрет людей – тебе решать. Если резко отрицательно, с этим тоже можно будет придумать интересный поворот.
Во-вторых, Creatures Liberation очень нужны люди. С ними можно поиграть в разные взрослые и серьезные игры.
В-третьих, здесь много хороших игроков, с которыми можно поиграть всё, что захочется.

пример поста

Когда Айдан попытается вспомнить все события того вечера в мельчайших деталях, рассказывая о них офицеру полиции, его памяти представится истинная вакханалия: отблески пламени, отражения которых пляшут на лицах зевак, собравшихся вокруг, небольшая потасовка с хозяином кабриолета, которую Келлс торжественно проблевал, да и, к тому же, он чувствовал себя слишком виноватым, чтобы отбиваться. Вот он стесал себе ладони, падая на асфальт и приземляясь на оппонента, вот ударился затылком, когда тот спихнул его с себя, вот заботливые, но совершенно немилосердные руки снова сгребают его с земли, на сей раз это полицейские, и его припечатывают разбитой мордой в капот полицейской машины, заковывая в наручники. Последнее, что он видит, прежде чем его впихивают внутрь машины – это обгоревший кабриолет, который вряд ли подлежит восстановлению.
- Нет, я не употребляю наркотики постоянно. Нет, я не продаю наркотики. Нет, я не покупаю наркотики. Нет, я не укуриваюсь крэком до потери сознания каждый вечер. Это все одна большая ошибка, офицер.
Полицейский, который его допрашивал, в тесной комнатушке, даже без этого зеркала во всю стену, которое показывают в кино, пытался, как он думал, вывести его на чистую воду. Келлс никуда не выводился, тихо и упрямо отвечал на вопросы, стараясь поменьше двигаться, потому что у него болело всё – желудок, почки, голова, руки, ноги, а главное, задница, поэтому хотелось уже поскорее перестать сидеть на ней. Его пиджак, ремень, шнурки и скудные пожитки забрали еще на входе, все, что оставили, было грязным и местами рваным. От него явно пахло паленым.
Он числился на тот момент студентом-бакалавром кафедры биохимии и на него смотрели совсем скептически – вопрос, где он взял наркотики, задали уже десять раз, видимо, надеясь услышать, что он сварил их сам. Айдан продолжал твердить, что его угостил какой-то неизвестный ему студент, это было один раз, первый и… последний.
Офицер душевно объяснил ему, что ему повезет, если он отделается общественными работами и лучше бы договориться с мистером Шоу, хозяином сожженной машины, по-хорошему, чтобы не попасть за решетку надолго. Он мог бы внести за себя залог, но у него не было нужной суммы даже не с собой. Келлс попросил связаться со своим отцом, офицер записал данные и сказал, что посодействует, после чего его, наконец, заперли в камере, той самой, что в участке находится на всеобщем обозрении. Видимо, воспитательный процесс начинается ровно с того момента, когда все окружающие смотрят на тебя как на последнее дерьмо. Айдан сидел и ждал своего личного волшебника, который освободит его из темницы.
Отец вряд ли наорет, хотя он никогда еще не жег чужие машины, это новый уровень, так что кто знает. Да и всегда есть куда расти по лестнице Уголовного Кодекса. Например, он никогда не убива… Не, стойте. Ну, то есть, не стрелял, не резал… ножом. О, банки никогда не грабил. Хотя тут, наверное, просто не было нужной мотивации.
На самом деле, Айдан больше всего боялся фирменного папиного “Я в тебе разочарован, сынок”, которое отец умел говорить одним взглядом. Это было хуже криков и ремня, честное слово. Всю жизнь, с того момента, как Келлс узнал, кем является его отец, помимо того, что он и отец ему вовсе, он хотел быть хотя бы немного как Артур. Да-да, тот самый. Почему-то казалось, что уж Артур-то отца не разочаровывал. Но до Артура Айдану было как до луны и обратно, так что… Как только офицер сказал ему, что приехал отец, и за него внесен залог, он начал внимательно рассматривать свои ботинки, боясь поднять голову и встретиться с тем самым взглядом. Он изучил каждую трещинку, каждый ободок вокруг шнурков, каждый отблеск кожи, пока выходил из камеры и подходил к хозяину кабриолета. Отца он тоже узнал по ботинкам.
Пожалуй, Айдану стоило вытатуировать себе на лбу “Прости, папа”, потому что это сочетание слов сопровождало, пожалуй, каждую вторую их встречу. Произнесенные, эти слова уже потеряли смысл и вес. Наверное, стоит начать падать на колени и замаливать грехи.
Как-то незаметно для самого Келлса все трое – он сам, хозяин кабриолета и отец, столкнулись в небольшом холле перед камерами, и у тех двоих взгляды были один убийственнее другого, и оба смотрели на него. Айдан решил сразу перейти к делу, чтобы закрыть эту обгоревшую и заблеванную страницу своей жизни поскорее и навсегда. 
- Пап, я сжег машину этого джентльмена и хотел бы возместить ему ущерб с твоей помощью. Я все отдам, до последнего пенни. Спасибо, что внес залог.

В этом гребанном городе в последнее время происходило слишком много дерьма, разной степени понятности. В основном все это дерьмо было так или иначе связано с существами. Дал Риада предпочитала делать своё грязное дело тихо, молча, вмешиваясь лишь в самых крайних случаях. И вот самый крайний случай снова постучал ей в двери.

Ему не способному никак сопротивляться, впихнули в рот кусок тряпки – да он же молчал, молчал, вовсе не собирался звать на помощь! - а потом тут же потащили в сторону дома, что рождало в голове мысли о ближайшем мрачном будущем и его невеселой судьбе, настолько невеселой, что хозяин дома посчитал нужным заткнуть ему рот.

Дорогой Салазар, однажды ты просто поймешь что она просто стара для всего этого дерьма. Есть вещи в которых запал и желание куда важнее опыта. Блядство было как раз из этой категории.

Картина получится в духе полотен современных художников, чьи произведения Дэверу доводилось видеть случайно и которые просто разорвали его личный пролетарский шаблон о том, каким должно быть элитное искусство: у Тито отгрызена рука, у него изукрашена бланшами рожа. Спасатели Малибу, блять.

Что поделать, раньше он был молодым, похуистичным и ленивым, пренебрегающим правил элементарной безопасности. В прочем, ничерта не изменилось за это время, кроме возраста, ну, а о правилах безопасности ему все равно периодически приходилось напоминать.

Происходящее сначала теряет фокус, я смотрю за нам, как за голограммой – эдаким спецэффектом, который кто-то умело вписал в обыденную реальность. И затем становится очевидно правильным, естественным исходом цепочки событий, я был неаккуратен – он был не сдержан. Причина и следствие.

Человек, по долгу службы и образу жизни привыкший не выделяться и просто растворяться в окружающем пространстве наверняка мог бы придумать для себя более изощренные развлечения, чем простая прогулка и лицезрение разного рода публики, но Марк всегда находил в подобном времяпрепровождении свою прелесть.

Арабы всегда плохо относились к перспективе быть выдранными чертом, а вот пить в его компании, судя по всему, считают неплохим завершением сложного трудового дня.

Тьма замерла, смотрела из его глаз настороженно, словно бы неверяще – ждала, внимательно наблюдая, как губы собеседника при виде ее воплощения, тронувшего ногти на руках носителя, все шире растягиваются в улыбке.

Люди, существа, машины... Это всё менялось с такой скоростью, что запоминать всех было сложно. А вот невезение оставалось. Удивительно, что он еще не убился нигде, но может это именно так и работало? Страдай, но не умирай? А кто его знает, на самом деле...

Помнится, мой муж смотрел на весь этот процесс о-о-т такими глазами, - Рене расставляет в стороны пальцы и вытаращивает глаза. – Ну конечно, он-то к тому моменту еще плоховато меня знал, мы всего пару дней как были женаты... Или пару часов.

Возможно, вселенная до сих пор остается в ахуе от такого коллапса, но алкашу, гопнику, матершиннику и упрямому нелюбителю привычной всем культуры с постоянным отсутствием средств для жизни на широкую ногу, Волче легко вешались женщины всех мастей, от обычных дородных крестьянских барышень в его лихие семнадцатые-восемнадцатые века до тощих моделей, только сошедших с обложек глянцевых журналов нынешнего времени, каким-то чудным образом оказавшиеся поблизости.

Ее осуждали, откровенно и как-то с сожалением. Она осуждала в ответ, не голосила, конечно, но на любой взгляд тихо огрызалась. Сидни балансировала на грани того состояния, когда зрачки глаз вертикально сужаются, появляется противоречивое желание высвободить руку и оттолкнуть мужчину в сторону, но в то же время держаться за него изо всех сил, но упираться, упираться так, чтобы каблуки оставляли за ней глубокую борозду в этом начищенном до зеркального блеска полу.

Неудивительно, что девчонок так трудно развести на секс, вот Тома теперь фиг разведешь. Пусть пихают всякое в задницу кому-нибудь другому, разве можно так с живым человеком-то.

Ему, наверное, нужно было вместо того, чтобы спать, уехать в Индию, постигать дзен, учиться медитации и сидеть в позе лотоса. Тогда, вероятно, был бы шанс того, что он вел бы себя спокойно, как и положено двухсотлетнему существу.

Слова матушки на неё, парализованную внезапно обрушившимся на голову бездельем, как город оказался парализован падающей с неба водой, произвели эффект поистине чудодейственный, да такой, какой волшебным созданиям и опытнейшим колдунам организовать было бы не под силу; не прошло и получаса, а у свободной и неприкаянной Тиллс обнаружился целый сонм невыполненных и неотложных дел. Магия.

Эмоции взрывались в нем как сотня погибающих галактик. Он любил эти галактики, любил все космическое и далекое, как в книгах, где просторы других миров бороздят корабли.

Так и сейчас, спустя два часа исследований и десяток исчерканных листов (несмотря на любовь к компьютерам, Байер никогда не отказывался от использования бумаги и ручки), мужчина уже откровенно залипал в монитор, понимая, что пора бы собираться домой, где есть Глеб, а там, где есть Глеб – есть и травка.

Вот одна из заметок бывалых путешественников - нет никакого смысла защищаться от могущественного колдуна стулом.

Ну и что это, блять, такое было? Пойди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что. Фредди его за какого-то сраного Джеймса Бонда принимает что ли? Да он чистую футболку сегодня в единственной комнате тридцать минут искал. Кстати, не нашел.

А от с Китом метод один – подсуньте ему прекрасную рыжую женщину, которая своими выходками доводит до белого каления – и вуа-ля, получите Кита Булмана, который начинает нервничать на ровном месте, мять сигарету и чуть ли не тычить пахнущими табаком пальцами в нос женщине. Его вид, все такой же потрепанный, но теперь еще и комично нервный, так и кричал: Уйди, уйди, Алиска, а то ляжешь рядом, также красиво ляжешь, и так же уже не встанешь.

Ее совершенно не удивила и не расстроила эта неприязнь к ней. В конце концов когда и где жертвы любили своих судей?

Боши лишь изредка недовольно косился на небо, на сегодняшний день лишенного нередко его нервирующего светила, и напевал под нос незнамо, почему прицепившуюся "LOL u died song". Откуда она взялась, не-живой понятия не имел, однако медитативно повторяющееся "па-дум, падум-пам" вызывало острое желание выть и бегать кругами по потолку.

Единственное, чем Клава пренебрегала, пусть и справлялась при желании, это предсказания будущего: ну не носиться же ей за своим клиентом по городу, выжидая момент, чтобы наслать на него соответствующие глюки?

Марич внезапно устроил неуместное представление: зачем-то уронил и без того нервного Рикардо на пол в лужу блевотины, привлекая внимание к себе всех пушек в комнате, отрекламировал таланты Артура в оральном сексе и свалил на кухню. Кенрой созерцал сей пиздец со слегка приоткрытым ртом, словно и в самом деле собрался вышеупомянутые таланты продемонстрировать.

Примочки, еда, водичка и песни остроухой возымели должный эффект, помогая усатому созданию поправиться через пару дней. Но кто же мог знать, что воодушевлённые возгласы "у меня будет енот" сменятся на "это тануки".

Кажется, полное отсутствие секса компенсировала Доминику сама жизнь, справно поёбывая его.

Деревенька Полак, затерянная в лесах Жеводана, была ничем не лучше и не хуже других. По крайней мере, вкус местных крестьян Фреки полностью устраивал.

Безумие какое-то. Со стороны, наверное, смотрелось еще лучше – два голых мужика в крови, один парализованный. Красота.

Магда привыкла быть по другую сторону перегородки исповедальни, но тем не менее знала правила для всех: дай потоку схлынуть, и только потом осматривай улов.

– А она энтому охотнику из Парижа сказала, мол, это я – страховидла, которая людей жрет.
Волк сверху вниз оглядел щупленького мужчину. Страховидлой тот, может и был, но вряд ли в эту ссохшуюся от тяжелой работы и непрерывного запоя (или наоборот) влезло бы хоть что-то больше кошки.

Твари казалось, что нужно убивать, а точнее просто вонзать зубы в живую плоть обидчика и жадно глотать выплёскивающуюся из разрывов и трещин кровь. Но постойте, а как же цивилизация?

Макс начал примечать некоторую закономерность: самое сложное время в пабе наступало после полуночи - следующие пару часов люди ожидали, что алкоголь будет литься в их глотки рекой, а музыка греметь так, что еще полчаса после выхода из заведения в ушах будет раздаваться звон и гул подпевающих голосов.

Ньют замер на месте. Он не мог сейчас принять облик вендиго, не мог же? Бейкер осторожно провел языком по зубам. Человеческие, не заостренные. Внешне все было в порядке.

У людей, которых обычный человек помнит с рождения и, должно быть, до самой смерти, нет лиц, они стерты временем.

Просто не все понимают цену своим желаниям и я преподаю урок, даруя желаемое и отбирая все остальное. Так приятно видеть беспомощность, непонимание в глазах.

«Завтра» уже наступило и началось оно с осознания «Хьюстон, мы в полной жопе».

В последнее время для него стало нормой спать с кем-то, если на то есть определенные причины, или же снисходительно принимать то, что ему предлагают адепты культа личности Хейли.

Справку он мне покажет. Медицинскую комиссию с освидетельствованием в психиатрическом и наркологическом диспансерах пусть пройдёт. Ах да, как же он их пройдет, он же идиот! Вот незадача!

Тито чувствовал себя девственником, внезапно ослепшим сегодня утром от неконтролируемого онанизма - хорошо хоть ладони шерстью не покрылись.

Ох уж эти чудесные наивные дети, как щенята, которые сначала лижут твою руку, а потом кусают, потому что в ней больше нет лакомства.

Думал, что и вовсе убью его, размажу по полу одной кровавой лужей, но остановился спустя полчаса примерно. Он уже едва дышал, хотя был жив. Разумеется, он был жив.

Это его спасение. Мир который никогда не наступит.
Города и страны тонущие в ненависти к другим. Люди вынашивающие ненависть к тем кто выглядит, говорит или мыслит по-другому. Соседи жаждущие получить больше, чем могут охватить.
Это его пища.

Myron Yanovich (Oxxxymiron) or Luke Evans

► Имя Фамилия: Олдос Мауэр| Aldous Mauer; ► Возраст: на усмотрение игрока, не младше 35; ►Трудоустройство: научно-исследовательский центр по изучению существ

► Вид: на выбор игрока ► Легенда: на выбор игрока ► Способности ...

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
YOUR HISTORY
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲
Истинный британец ни дать, ни взять - вобрал в себя самое худшее, оставив из лучших качеств лишь пунктуальность.
С детства мечтал быть великим и сделать так, чтобы о его имя ассоциировалось не только с писателем-антиутопистом и, когда Легенды, наконец-то, сделали свой каминг-аут, у него это начало получаться.
С самого начала он работал в НИЦ по изучению существ, ведя подпольно свою деятельность. Идея фикс (а если Олдос нашел свою Идею Фикс, то хер ты его оттащишь) научиться выявлять еще не проснувшихся существ и предотвращать их пробуждение. Естественно наполовину легально, понимая, что если начнутся пропажи Легенд, а в подвале его дома обнаружат их трупы и зловещие эксперименты, то мало того, что его выкинут из Центра, но и закроют в тюрьме, а после путь в науку уже будет заказан.
Он считал и считает этих Существ опасными для человечества, предрекая гибель расы людей, если перевес в сторону Легенд будет хотя бы на один процент. Их он не любил еще с самого их появления на людях, по его словам, естественно, говорил что-то об опасности и скрытости, а ссылаясь на Нацию Легенд (радикальную группировку Легенд) и их деятельность, пытался придать веса своим словам и аргументам, но никогда не выносил это в народ. Собрал вокруг себя группку лоялистов, которые, как секта, верили и верят каждому его слову и действию.
Но это подпольно, разумеется. На людях он спокоен, добр и обходителен, спонсирует либеральную организацию для отвода возможных подозрений от себя и своей деятельности. Довольно уважаемый научный сотрудник в Центре. Ведет больше психотерапевтическо-экспериментальную деятельность с Легендами и, по возможности, их родителями.
С Глебом они познакомились, когда тот пришел на опыты к нему добровольно, но после ушел из-за подозрений и нежеланий участвовать в чем-то не приемлемом. Почти с самого начала у них возник конфликт, который продолжается и по сей день: Глеб хочет разоблачить Олда, хотя имеет только подозрения и никаких доказательств, а Олдосу желательно затащить Глеба обратно, потому что он пока самый легкоизучаемый из своего вида.

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
FOR YOU
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲

Эдакое зло местного разлива: как Ганнибал Лектор, но не совсем.
Нужен игрок, который не сольется через пару постов, потому что персонаж планируется масштабный и, желательно, задействованный в сюжетке, как один из возможных антагонистов всех Легенд.
Если вы будете делать его Легендой, то желательно подробнее расписать, почему он так не любит свою расу.
По анкете помогу не только я, но и администрация.

пример поста

Глебу нравилось работать в морге, а как по-другому? Когда в твоем распоряжении чистый спирт и вода из-под крана — жизнь играет особыми красками, особенно, если ты скупердяй, привыкший экономить на своем здоровье и еде. Травка, конечно, тоже бесплатной не была — но это необходимость, а элитные напитки — блажь. Главное, не перепутать с формалином, а там и день начинался очень хорошо.
Правда сейчас в его стакане не спирт — стоило экономить, а то точно косо начнут смотреть на быстро иссыхающие запасы — виски с кофе в соотношении шестьдесят на сорок соответственно, потому что работа была такая. Тяжелая. Как-то не задумывался Глеб, что его вечное рабочее место, где воняло формалином, пусть и не так едко, как в России, будет совсем рядом с землей. Почти что подвальный этаж — это мука, особенно, когда без внешних стимуляторов: стены давят, а ощущение такое словно воздух в легкие поступать не хочет. Примерно так описывал когда-то препод по терапии ощущения астматиков — Глебу это не нравилось. И стоило рождаться Легендой, существом высшей расы, когда такая маленькая деталь, как земля могла заставить чувствовать себя настолько некомфортно, что приходилось все подавлять стимуляторами. Иронично, учитывая на планете с каким названием он, блять, находился.
— У тебя встреча с кем-то из лабораторий, ты просил назначить по поводу трупа Легенды, — ординаторша из больницы — милое создание, которое вгоняло в уныние одним своим бодрым видом. Он вообще не понимал, как это можно быть настолько бодрым человеком, когда весь твой день под землей в окружении трупов и с начальником, что больше был похож на обдолбанного долбоеба. Ну, по крайней мере, она хоть прикрывала и даже выискивала самый едкий освежитель для воздуха (в основном лаванду какую-нибудь), чтобы вонь от спирта, сигарет и марихуаны не создавал уничижительные улики спецом для боссов с верхов. — А мне нужно уйти. Завтра, думаю, не появлюсь.
Глеб кивает, оповещая о том, что все уяснил, роясь в телефоне и благополучно забывая о сказанном ранее. Это было легко, особенно, когда объем алкоголя с кофе в крови превышал эту самую кровь.
Исчезает она незаметно и под русский рэп, что звучит в наушниках у Стрелкова — Глеб считает, что опустился достаточно, чтобы позволить себе слушать такую музыку — с ней так же незаметно исчезает субординация, чувства меры и контроль. Под самокрутку, бережно отложенную в закрома ящика, документы заполняются как-то легче, веселее что ли. Со студенткой такой трюк не прокатывал, потому что испепеляющий взгляд в спину все же немного нервировал, наверное, даже больше, чем земля, которая все еще давила своим присутствием.
После второй порции импровизированного коктейля становится хорошо — даже слишком. И даже забрасывать работу не хочется, хотя бумаги унылые и скучные — никаких веселых убийств, чтобы вообще позволить себе уделить им чуть больше времени, чем обычно.
Как открывается дверь Глеб не слышит — в ушах все еще русский рэп вперемешку с каким-то шансончиком, тоже русским, естественно, и не хватает только огромной матрешки, российского флага и медведя на велосипеде, чтобы уж окончательно дополнить свой образ — зато чувствует приближение и голос почти что рядом с собой.
— М? — соображается лениво; вытаскивая наушник и оглядывая мужчину перед собой, до Глеба медленно, но достаточно верно доходит сказанное. Точно, его же предупреждали. Лениво вставая с места и немного пошатываясь, Стрелков указывает рукой куда-то за дверь, где находилась лаборатория — А, точно. Кто блять вас вообще пригласил в такую рань.
Главное, во время вспомнить, что он, но не подать виду, сохранив спокойное и нейтральное — насколько это вообще возможно — лицо.
— Тут проблема. Анализы крови какие-то странные. Яда больше, чем самой крови, хотя это баба, поэтому я почти не удивлен. Посмотрите.

Lucy Liu

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
The Rebel
Рыцарь Ордена Храмовников
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲
Это был долгий путь
Мятежная Бунтарка, которая так и не смогла смириться с тем, что её не выбрали на пост Магистра. Служит в Ордене более 40 лет, но так и не стала Магистром. Всему виной её радикальные взгляды на обычаи Ордена - она не готова смириться с вынужденным "рабством" рыцарей, которые могут прожить не более 60 лет после обряда и то, если будут верны Ордену. Считает это неоправданной жертвой, учитывая, что мир Храмовникам не особо благодарен. Товарищи по Ордену удивляются её долголетию, так как, казалось бы, с таким неверием в устои, долголетие давно должно было покинуть Бунтарку, а вживленная легенда уже должна была погубить её.
Её прошлое окутано тайной. Поговаривают, что один из её родителей был воплощением легенды, но подтвердить эту информацию сложно, так как рыцарь о своей жизни не распространяется.
Все же Бунтарка исправно исполняет свой долг, не забывает о балансе и занимается вербовкой новобранцев в Орден, так как её чутью на талант доверяют даже Магистры. Или же ей хотят дать хотя бы немного влияния в Ордене, чтобы она не устроила никому ненужный переполох в такое неспокойное время. Её стремление стать Магистром не знает границ.

Дальше - больше
Бунтарка понимает, что в скором времени она начнет ощущать негативные последствия обряда и своей долгой жизни, поэтому её главная цель - найти способ продлить долголетие Храмовников. Сторонники у нее имеются, так как мало кто из рыцарей готов окончательно смириться со своей участью. Бунтарка узнала, что один из исследовательских институтов занимается изучением долголетия существ. Она собирается заполучить результаты исследований и использовать их для улучшения обряда посвящения, дабы заработать себе знание магистра.

Cam Gigandet

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
The Hound
Командир подразделения зачистки
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲
Это был долгий путь
Мастер манипулятор, идеально играет на людских страхах, поэтому не чурается самых кровавых методов расправы над существами. Действительно, сочетает в себе худшие человеческие качества, однако обладает чудовищной харизмой. Он умело использует ненависть человечества к существам, использует её ради удовлетворения собственных желаний и амбиций.
За его плечами карьера военного, служба в горячих точках. Он был и военным, и охотником, а также не самой стабильной личностью, у которой накопилось достаточно обид на существ. Опасный противник и очень влиятельный человек. Убежден, что человечество будет в безопасности, только если истребить всех тварей. Он против даже экспериментами над существами, так как считает, что человечеству не нужны эти знания, предпочитает убивать всех и сразу, а лучше без разбора.
Правительство доверяет ему самые сложные задания, которые он выполняет с невероятным пристрастием, но и с дисциплиной. Он понимает, что сотрудничество с Правительством необходимо и ему, и охотникам, и эти деловые отношения ни в коем случае не стоит ставить под удар.
Яростный противник наличия существ в группировке Дал Риада, однако стиснув зубы пока допускает их членство среди охотников. Тем не менее, ходят слухи, то он уже не раз применял силу к подчиненным-существам.

Дальше - больше
Возглавляет подразделение зачистки - грязную тайну Правительства. Выполняет самые немыслимые задания, отчего заработал себе кровавую репутацию.

Robert Downey Jr

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
The Trickster
Командир подразделения подготовки рекрутов / Существо - Легенда о Мауи (полинезийская мифология, трикстер)
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲
Это был долгий путь
Несмотря на то, что в Дал Риаде разрешен прием существ, он не раскрывает своей истинной сущности и не собирается этого делать. Мауи - не только культурный герой, он ещё и Трикстер, хитрый обманщик, который совершая не совсем достойные деяния рано или поздно привносит свой вклад в общее благо.
Примерные способности: сверхчеловеческие физические показатели (сила, скорость, выносливость, ловкость); управление и генерация огня из пальцев рук; смена облика; превращение в животных, которые обитают в районе Полинезии; гипноз и искусство обмана - ловко скрывается от людей, даже членам Ордена Храмовников трудно его засечь.
Присоединился к организации ради собственного удовольствия, сочинив себе убедительную легенду. Общительный, обаятельный, хитрый, сильный, он скрывается среди людей и занимается подготовкой рекрутов для организации. Может случится так, что чересчур агрессивный охотник сломает себе ногу или же упадет с большой высоты - Мауи отдаленно следит за порядком и подчищает опасных для существ охотников. И все же многие бы назвали его усилия недостаточными, ну и пускай, заботиться о мире во всем мире - не главная задача Мауи. Он по большей части сконцентрирован на себе, на своих желаниях, которые так или иначе приносят пользу остальным. Сам может быть чрезмерно жесток к окружающим, что только помогает ему скрываться в Дал Риаде.

Дальше - больше
Симпатизирует людям, помогает особенно ему приглянувшимся. По большей части занимается своими делами. Однако его заинтересовала группировка существ Нация Легенд, именно заинтересовала, а не вызвала каких-либо эмоций. Ему любопытно больше узнать об этом движении, чтобы в дальнейшем, возможно, наладить с ней контакты ради собственного интереса.

Brit Marling* ^{менябельна, но ах как желательна}

► Имя Фамилия: Samantha «Sam» Brown / Саманта «Сэм» Браун* имя менябельно ► Возраст: 29 лет ►Трудоустройство: Сотрудник изолятора временного содержания существ; Потенциально - Орден Храмовников

► Вид: Человек, в будущем - рыцарь Ордена Храмовников ► Легенда: - ► Способности - меткий стрелок; - рукопашный бой; - программист от бога; - психолог; переговорщик в экстренных ситуациях; - глубокие познания в сфере существ; При вступлении в Орден Храмовников: - чутье, которое помогает обнаружить существ; - иммунитет к воздействию существ; - замедленное старение;

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
YOUR HISTORY
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲
♦ Единокровная сестра: у нас один отец, но разные матери. Меня папаша нагулял в Нью-Йорке, а вот ты была рождена в законном браке в Лондоне, но папаша так же отжёг - свалил через год после твоего рождения. Отца ты никогда не знала - и это твое счастье, поверь мне. Он был садистом-охотником, который умер от моей же руки.
♦ По характеру практически моя полная противоположность: живая, любознательная, талантлива во всем, за что берешься, и никогда не теряешь самообладания. Скрытная, что делает тебя хорошим профессионалом и разведчиком.
♦ Закончила престижное учебное заведение с отличием по специальности инженер-программист, поступила на государственную службу; работала в Центре правительственной связи Великобритании - спецслужбе, ответственной за ведение радиоэлектронной разведки и обеспечение защиты информации органов правительства и армии.
♦ В 2010 году, когда существа стали являться миру, ты получила особое задание и переехала в Эдинбург, устроившись в изолятор временного содержания существ специалистом по информационной безопасности. Однако твоей истинной миссией было - собирать сведения о существах и передавать их Правительству Великобритании.
С чего мы можем начать:
♦ В 2017 году ты получила задание уже от высших чинов Шотландии, которые приказали тебе внедриться в организацию охотников, именуемую как «Орден Храмовников», где я по счастливой случайности работаю. Увы, случайностей не существует, так что нас попросту свели, чтобы воспользоваться нашими родственными связями, о которых мы не подозревали. Я завербовал тебя в Орден по рекомендации начальства как одного из потенциальных рекрутов, и начал тренировать. С порога мы не особо поладили, так что споров и разногласий - вагон и телега. Я считаю, что тебе не место в Ордене, потому что ты слишком молода, да и на охотника особо не похожа (что на самом деле - чистая правда), а ты бесишься, ибо не привыкла к такой критике, ведь у тебя с детства всё получалось на ура.
♦ Вступление в Орден - затея на всю жизнь, и твоя служба требует 100% верности, но тебя разрывает на части. С одной стороны, ты начинаешь понимать идеалы Ордена Храмовников и проникаешься к ним уважением, с другой -  тебя держит долг перед твоей страной, которой ты так долго служила. А тут ты ещё узнаешь, что твой рекрутер - твой брат, ты же опытная разведчица, от тебя ничего даже правительство не скроет (да и фамилии у нас, кхм, одинаковые). Шпионить за своим братом и новыми товарищами тебе с каждым днем все сложнее и сложнее, поэтому ты близка к тому, чтобы раскрыть мне правду перед своим окончательным посвящением в Орден.

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
FOR YOU
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲

!ANGST! Братско-сестренские узы намечаются, но не с порога. Сыграем в скандалы, интриги, расследования, еще и в общий сюжет втянемся, при желании ) Игрой обеспечу, хоть 5 эпов сразу, главное приходи, и мы обсудим все аспекты био)

пример поста

«Кажется, что этот ад никогда не закончится, и после смерти я вернусь в эту же жизнь в этом самом глухом теле».

В обрамлении мрачной городской зимы, сквозь снег, падающий хлопьями, Николас шагал по грязным улицам Нью-Йорка, придерживая поднятый ворот твидового пальто, дабы укрыться от порывистого ветра. Его серый, безжизненный взгляд смотрел четко вперед, покуда мимо маячили яркие огни большого города и предрождественская суета простых обывателей. Как же ему остопиздело это проклятое место: претендует на модный мегаполис, а на деле – вонючая клоака, из которой хочется вырваться навсегда; ни намека на культуру или богатую атмосферу, всюду больной фальшь. Будучи сыном Нью-Йоркской шлюхи, Браун никогда не подвергал сомнению свой скверный характер и прогнившую судьбу. В злачных местах вроде большого яблока он разбирался превосходно, как пить дать.
Прожив несколько спокойных лет в Японии, мужчина вынужденно вернулся в США, покуда объявился его полоумный папаша, да и обстановка отдавала оттенками безнадеги – существа, вылезающие на свет, да бросьте – верный путь к гибели всего живого.
На волне афиширования существ, мигом возросла мода на сверхъестественный мир, и главными клиентками Николаса стали наивные молоденькие девочки, которые сидели на небезызвестных подоконниках и думали о нём. Не о Брауне, конечно, а о боге скорее всего, ведь те самые «клиенты» - обычно люди подохшие от собственной глупости, а охотник уже по следам их грешной гибели выходил на существо и «решал вопросы». Последние годы охоты давались Нику особенно тяжело: раньше просто убивал на месте без суда и следствия, теперь же приходилось разбираться, думать и делать выводы.
Кровавая Мэри обрела оглушительную популярность за последний год. Любимое развлечение суеверных девушек с суицидальными наклонностями обернулось настоящей чередой смертей, в которых обвиняли вполне реальных личностей, но никак не мистическую ведьму из зеркального мира. Нико знал легенду, читал, много раз и захотел познакомиться, а уж с мечом или без – время покажет.
Шумно хлопнув дверью квартиры-студии, Браун огляделся, будто бы ожидал кого-то застать. Помещение отличалось простором и минимализмом; вся квартира – один большой зал с окнами в пол и кирпичными стенами, даже ванная была обнесена лишь низким перекрытием, оставляя только туалет в закрытой комнате. Нико ценил свободное пространство, презирая тесноту и стены.
Он скинул пальто и сбросил обувь, проходя в квартиру босиком в черной рубашке и джинсах. Все прелести жизни в одиночестве. В его руках была крепко сжата длинная красная свеча, которую он приобрел на одной из рождественских ярмарок. С прикроватной тумбы была взята зажигалка, хотя он никогда не курил, и держал её исключительно для гостей. Дымили никотином преимущественно женщины.
Стоя напротив длинного зеркала, держа в руке свечку с хрупким пламенем, Браун вообще не понимал, на кой черт ему это веселье в собственной квартире, но вечер был слишком скучным, а жизнь пустой и без радостных перспектив. Кто-то из охотников авторитетно посоветовал Нику вызвать девушку, но тот никогда подобными услугами не пользовался вопреки своей родословной. Женщины у него были, но ни одна не пожелала остаться надолго с его внутренним миром. На первый взгляд Николас – патока для женщин: высокий, внешность в порядке, опасная профессия, начитанный, слушать умеет (но не слышит), да еще и инвалид, а у многих женщин слабость к ущербным из-за инстинкта спасительниц. В общем и целом, Браун скорее посигналит Кровавой Мэри, нежели живой девушке из Нью-Йорка.
- Кровавая Мэри. – говорит он в первый раз, тихо, словно переключает канал телевизора.
- Кровавая Мэри. – повторяет во второй раз, уже громче, отчего колеблется пламя свечи.
Выпрямляясь, мужчина обреченно вздыхает.
«Так я ещё женщин к себе не вызывал» - проносится в его мирной голове.
- Кровавая Мэри. – напористо произносит в третий раз, завершая обряд призыва, пристально глядя в зеркало, не отвлекаясь от собственного отражения.
Он никак не подготовился к этой спонтанной встрече – толком не прочел легенды, не приготовил оружие, лишь катана лежала на кровати в паре метров от него; смелый азарт на грани с глупостью возобладал над его разумом, ведь для Брауна не было большей радости, чем встретить сильного соперника, опасного и манящего. Пламя свечи продолжало дрожать все сильнее, и Николас, скалясь, перевел томный взгляд к той, что оказывается существует вне женских выдумок и сказок. Истина пугает и завораживает одновременно.
- Я уж думал не придешь. - ухмыляется, словно ждал всю жизнь, на деле же удивлялся собственной вере, способной вызвать такое диковинное явление.

И если смотреть в ретроспективе, внимательно и тщательно - по всему выходило, что страх накапливался по мелочи, чтоб в один прекрасный вечер распуститься шикарным бутоном; буять и пахнуть, не давая жить, думать, оставляя только реактивную часть разума. Ту примитивную его часть, которая не была способна к анализу: гром в небе - боги злятся, надо прятаться в пещеру, иначе молния может тебя убить. Какой-то языческий, доисторический ужас, оставшийся на подкорке после уроков литературы и истории.

Потому что вульфеншпицы - Лихо совершенно неожиданно это вспомнило - обгрызали верхушки корабельных сосен не потому что они были очень уж вкусными, а просто потому что им нужны были эти огромные шампуры. А потом они нанизывали на них людей, дышали на них своим пламенем и сгрызали. А потом ещё и зубы чистили сосновыми веточками, как зубочистками. И поел, вроде бы, и сосновая свежесть теперь во рту на весь день.

Да, ему было интересно, что это за мужик, который живет в лесу один, превращается в невесть кого, и может так мощно контролировать собственные превращения. Да, интересно. Но не надо понимать все так буквально, мохнатая сволочь!

Надо было что-то сделать, поэтому Артур растеряно огляделся по сторонам в поиске вариантов. Ударить Тито по голове бутылкой Амаретто? Избить всех когтистым Иваном? Одолжить у соседей огнетушитель? Плюнуть, поправить галстук и уйти в ближайший бар?

С людьми суеверными всегда иметь дело проще, чем с  теми, кто испорчен цивилизацией: они плохо понимают природу легенд и, что хуже, не хотят ее понимать. Раньше сосуществование видов воспринималась, как часть мира, и никто бы не мыслил требовать регистрацию у корриганов или муриоше. Но так как раньше никогда больше не будет.

Натура вещь тупая. Она не понимает, что правильно, а что неправильно. Есть только то, как нужно поступать и всё.

-Вот как…- Фредерик усмехнулся, с интересом глядя в глаза парню. Еще один причинятель добра и вершитель правосудия, - Наркоманов ему, значит, не жалко, и алкоголиков тоже. А что, если это спившийся кандидат наук, которого оставили без квартиры коварные родственники? Или хороший паренек, ступивший на скользкую дорожку, с которой он еще мог вернуться обратно к семье, если бы не ты? Санитар леса хренов. Идея-то похвальная, но за исполнение – два балла.

Мужчина жмётся к стене как испуганный пёс, уже не единожды битый своим хозяином, царапает короткими ногтями стену и опускает взгляд вниз, вжимая голову в плечи, стоит ему на мгновение пересечься глазами с горящими огоньками в чужих глазах.

Да, кстати, этот «прекрасный» день – тот самый, когда мне в голову приходит светлая идея устроиться на работу не куда-нибудь, а на скотобойню. Не то, чтобы хотелось доказать всему патриархальному обществу, что «женщины тоже могут», просто еще три месяца назад я резала птиц на птицеферме и это единственное, что я точно могу. Мало того могу, люблю скорее.

Действительно, что я понимал в красоте? Художник, потративший всю юность на поиски этой самой красоты в мелочах, в быте, в лицах прохожих. С грустью отмечавший, как мало внимания люди уделяют действительно красивым вещам.

Он вновь обращает внимание на труп, ловя себя на том, что морги и вот это вот все – ему не очень-то уж по душе. В своей лаборатории, когда работаешь с кровью, клетками или другими незначительными объектами, чувствуешь себя в большей безопасности и не задумываешься о том, что завтра уже ты можешь лежать на этом столе.

Просто старалась жить по совести и законам Божьим. Не потому что ей так нравилось, но потому что так было правильно. Спокойно. Играй по правилам и в конце тебя ждёт отдых, покой и мир в объятиях Господа. В Библии, правда, про существ ни строчки, но Магде хотелось верить, что для неё на Небесах место найдётся.

Уже почти не удивлялся некоторым вывертам и гримасам капризной дамы по имени «Судьба». Возможно, и эта встреча была из того же разряда. Ступаешь на путь принятия себя со всеми своими составляющими – будь готов пройти ряд испытаний, в том числе и вот такое. Не бежать от себя, не пытаться скрывать и отказываться, а просто – принять. И, быть может, это поможет не только тебе. Когда-нибудь.

Мальчишка собирается возразить, бейджик его с неинтересным "Марк" бликует электрическим светом, а ворот клетчатой рубашки распахивается у горла, обнажая взволнованно бьющуюся вену, в которую Милошу хочется очень лаконично и некуртуазно... клюнуть.

Как там говорится? Хотела как лучше, а получилось как всегда? Хотела поблагодарить, а оказалась в рабстве до тех пор, пока не слиняла от «хозяина» не без чужой помощи и собственной хитрости. Жизнь учит многому, особенно, когда у тебя за плечами несколько сотен лет такой вот «учёбы».

Тут главное было не переборщить с налётом «глупости». То есть показать «я тут только первый день, ничего не понимаю, но очень стараюсь», а не «я вообще не соображу, что я здесь делаю» и уж точно не «с уголка рта медленно стекает слюна».

Однажды, ещё в Канаде, Эдсит счастливо ужинала с невероятно симпатичным офицером; потрясающий ужин сопровождался непрерывными шутками и травлей баек про до-армейское прошлое; но в какой-то момент герой-любовник тем же ироничным тоном поведал, как его папашу разбил на старости лет паралич и как он, папаша, умер в собственной луже, не сумев перед смертью даже кликнуть жену, и в таком виде его нашли приглашённые на чай гости. Сейчас Тейлор чувствовала себя похожим образом, как тогда, сидя напротив красавца в форме; не ошарашенная, не в пучине отвращения, скорее огорошенная и разом потерявшая нить повествования, и единственной мыслью, оставшейся в голове, было «Какого хрена?!».

В конце концов если ей нужны были разговоры за политику под бутылку водки, она всегда могла засесть вместе с Горыней да Севой на кухне и по старой русской традиции через рюмашку вспоминать Русь матушку добрым словом и находясь на чужбине горевать по судьбе родной страны что ой куда-то не туда катилась судя по последним новостям.

- Черт те что... - шепчет Гензель и сдирает очередную мозоль с ладони. Знает, что нельзя, а все равно сдирает. Может надеется, что придет гувернантка или их старая экономка Мария и отругает, а после приложит к сорванному волдырю прохладную ватку, пахнущую спиртом, и замотает на сутки белым бинтом. Но никто не приходит, и никто не ругает.

В первый день ему становится просто лень, а солнце так палит нещадно, что энтузиаст-затейник в нем засыпает так же быстро, как и просыпается под боком у Яна; во второй начинается дождь прям с утра, давая Глебу знак, что его идея хуевая, надо поспать, «вообще завтра на работу и какого хуя ты встаешь так рано». Глеб с утром не спорит. В третий день все идет по пизде, потому что срочный вызов с работы, а его коллега так не во время взял больничный — судьба все еще против ранних прогулок и энтузиаста-затейника Глеба.

- Оп-па, - тряхнув головой, Кенрой встал и сделал шаг, - папаш, прикинь, этот мудозвон, который у меня  Мэри увел, вон он, голубчик, сидит. Ща-ща, я ему объясню, что так делать не стоит. – И не успел бармен отреагировать, завопить «только не в моем баре» или еще что-нибудь такое, как Феликс уже подошел к Вульфу, похлопал по плечу с возгласом «эй, приятель», после чего, стоило тому повернуть голову, врезал по челюсти с воплем.
- За Мэри!

Он обошел Элисон так, чтобы даже плечом или краем подвернутого до локтя рукава не задеть воздух вокруг лисицы. Со стороны наверняка смотрелось странно и комично. Только сам Булман к этой манипуляции относился ой как серьезно. Не дай бог попадет в этот ее рыжий флюид. – И что вообще происходит с этим городом, zakoleebalo.

- И рожа твоя крайне привлекательна, что бы ты там себе не думал, - психиатр смотрел сверху вниз таким пронзающим насквозь взглядом, словно собирался сказать ещё что-то очень важное, но внезапно легко шлепнул мужчину по щеке. - Только побрейся перед выходом, если что можешь воспользоваться моей бритвой. I konchai pit’, а то с такими ароматами нас развернут за километр.

- Правда, что ли? – Чиан ши с трудом удержал смешок, услышав разрешение кричать. У парня определенно все в порядке с чувством юмора; по крайне мере, такая фраза, сказанная расписанному с ног до головы чуваку с кирпичным фейсом выглядела донельзя забавно, - Право, не стоит так переживать. Думаю, я справлюсь.

И уж коли получил селфи от Катерины Павловны, то будь добр ответить на него, иначе получишь еще одно, которое уже будет не таким милым как первое. Впрочем первое селфи, которое получил Горыныч тоже было не очень милым.

Слова Джошуа пролетали мимо ушей охотника, даже не задерживаясь в сознании. Это ни его дело, рассыпаться в любезностях он явно не будет, да и не перед кем. А они все трындели и трындели, будто заняться им было больше не чем, но вот последняя фраза, будучи отличным предлогом для того что-бы ретироваться, была как раз кстати.

Макс не был уверен, что его метод наглого преследования сработает. Он вообще никогда не был уверен в собственных методах на все 100%, но все равно использовал их как только возможно.

- Кто умственно-отсталый? - возмутился Патрик, поднимая Суини с земли и, вероятно, не слишком-то адекватно тыкая псом практически в лицо незнакомцу, к которому он пристал. - Посмотри, нормальный пёсик. Ты же нормальный? - он развернул пса к себе мордой, тот тявкнул и лизнул ирландца в нос.

- Блюбу (люблю) мужчин в костюмах. – одной рукой в кармане спереди, другой сосредоточенно шаря сзади, ища карман еще и там. Должен же быть. Карман не находился, как бы усиленно Сидни не искала.

- Тём, прости, блять, я же не хотел. Я же не тебя, я этого. Тёма, прости. Я сейчас, сейчас, - поток извинений не останавливался, несмотря на злобное выражение на лице Карыча, потому что чувство вины за несправедливо обиженного друга придавило все остальное гранитной плитой весом во все огромное сердце мохнатого, в котором Алтынович занимал места больше, чем водка, русские березки и великий и могучий матерный вместе взятые.

Шум дождя и грозовые звуки, приглушенные закрытой дверью и запертым окном, продолжали доноситься сквозь щели постоянно, как шаги в коридоре, и точно так же вызывали двоякое чувство: вроде как это тебя не касается, ты в домике, но кто знает, может быть, раздастся стук, может быть, кто-то просто войдет без спроса и приглашения.

Что бы там ни было, девочка в нежном возрасте «слегка за тридцать» уже должна знать привычки своего организма.

Теперь Николас от них по другую сторону забора. На самом деле это не так уж и много, но этого хватает для того, чтобы навсегда перестать ему доверять. Теперь он убивает, пусть и не таких как она или Магда, но таких как Тейт или Шарлотта, а их жизни Чейс всегда ценила намного выше, чем даже собственную. Но даже не смотря на это она тосковала.

Доверие - вообще штука сложная. Оно возникает в длительных отношениях, а не во время первой же встречи в баре, и у Леди сейчас не было уверенности в том, что рыжая так настаивала на конкретике не для того, чтобы слить ее Дал Риаде или даже Нации Легенд.

Katheryn Winnick

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
CREATURES LIBERATION
отдел безопасности
valkyrie Sigrdrífa (Brynhildr) | валькирия Сигрдрива (Брюнхильда)
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲
Какую сказку вы рассказываете людям
В легендах валькирия Сигрдрива была наказана богом Одином за непослушание. Два конунга вели войну: одного звали Хьяльм-Гуннар и Один обещал ему победу; другого звали Агнар, и его никто не хотел брать под защиту. Сигрдрива погубила в битве Хьяльм-Гуннара. А Один, в отместку за это, уколол её шипом сна и сказал, что никогда она больше не победит в битве и что будет выдана замуж (т.е. перестанет быть валькирией). От сна её пробудил бесстрашный герой Сигурд разрубив своим мечом Грамом доспехи валькирии.

Как всё было на самом деле
По приблизительным подсчётам, которые, конечно, невозможно проверить, примерно 1700 лет назад в мире появилась девочка. С самого детства она была ловка, вынослива и храбра, в отличие от своих сверстниц. В этой девочке жил дух валькирии. Она не желала хранить домашний очаг, ей не нужна была защита, ей необходима была война, на которой она могла бы развернуть свою мощь и показать мужчинам, из какой стали она сделана.
Убегая от проклятого венца, девушка открыла в себе те способности, о которых даже не подозревала. Она узнала, что может оборачиваться лебёдкой и волчицей, что может приручить любое животное и овладеть каким-угодно оружием.
И тем не менее, людям вредить она не желала. И хотя тело её могло выдержать многое, душа её в какой-то момент устала убегать. Валькирия нашла укромное место, чтобы погрузиться в сон, который должен был облегчить её страдания.
Разбудил её тот, кого позже в легендах прозвали героем и её суженым. Тот, кто принял её такой, какая она есть и тем самым вернул веру в людей, с которой она дожила до настоящего времени.
Перемены в мире случились неожиданно, но больше она от них не убегала. Чувствуя ответственность за существ, которые не знают, что отношение к ним может быть добрым и соседство с людьми возможно, Сигрдрива стояла у самых истоков общественной организации Освобождение Существ. Вкладывая всю себя в дело, которым она занимается уже не первый год, Сигрдрива с жаром защищала идеи и идеалы Особождения Существ, доказывая собственным примером, что распыляться на глупую жестокость - ниже общего достоинства, но и спускать врагам обиды не стоит. Именно она была инициатором создания Отдела Безопасности и именно она возглавляет его и по сей день. Именно она отобрала лучших из лучших и явила миру "Мьёльнир". В противовес спокойному, как озёрная вода, Мерлину, Сигрдрива бурной горной рекой мчится вперед, напоминая окружающим, что Освобождение Существ занимается не только спасением и гуманитарной помощью, но и борьбой за равные права и достойную жизнь для любого представителя своего вида.
Сигрдрива лидер и идейный вдохновитель, она та, кто поддерживает, защищает и оберегает Освобождение Существ, активно участвуя как в полевых операциях, так и в политической жизни организации.

Eva Green

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
CREATURES LIBERATION
аналитический отдел
Banshee | Банши
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲
Какую сказку вы рассказываете людям
В ирландском фольклоре и у жителей горной Шотландии, особая разновидность фей, опекающих старинные роды. Принимает различные облики: от уродливой старухи до бледной красавицы. Обычно ходит крадучись среди деревьев, либо летает. Издаёт пронзительные вопли, в которых будто сливаются крики диких гусей, рыдания ребёнка и волчий вой, оплакивая смерть кого-либо из членов рода.

Как всё было на самом деле
Ей было всего 17 когда начали проявляться способности. Напуганная внезапными видениями, девушка впала в глубокую депрессию и несколько раз пыталась покончить с собой. Длительные походы к психотерапевту вскоре сменились продолжительными сеансами у психиатра и длиннющим списком таблеток, что должны были избавить её от галлюцинаций. Она смутно помнит те несколько лет, только в кошмарах порой иногда всё ещё слышит тихий плач матери, когда её увозили в клинику. Ей бы там и сгнить, если бы однажды в стены чёртовой больницы не показались представители Освобождения Существ. Именно они вытащили её из психушки, привели в чувство и позволили наконец-то принять и полностью осознать себя. С тех пор банши с ними, за них, готова для них на всё. Травмированная собственным прошлым, она углубилась в аналитику и статистику, избегая контактов со внешним миром. Благодаря упорному труду и собачьей преданности организации она быстро стала одним из лучших специалистов. Однако мало кто знает, что она всё ещё сидит на таблетках, видит кошмары и сторонится людей. Тем не менее, это не мешает ей питать к Освобождению Существ благодарность за спасение.

Записная книжка закрылась со звучным хлопком (не доверяла древняя птаха всем этим современным гаджетам, а вдруг глюканет, сотрет все к чертовой бабке аль разобьется? Все же на бумаге оно надежней будет. Плевать, что и записи эти могут выйти из строя, промокнув или оставшись где-нибудь на столике какой-нибудь забегаловки или возле кровати (причем не своей). На самом деле сам процесс выведения букв на бумаге был чем-то медитативным, сакральным, расставаться с коим не было никакого желания.

Окунувшись в студенческую жизнь на седьмой сотне лет, Яга не осталась разочарованной. Порой кажется, что она хлебнула общения даже слегка через край – непривычно, прожив многие годы на почтительном расстоянии от людских муравейников, сразу оказаться в месте, где человечинкой пахнет из каждой щели двадцать четыре часа в сутки.

Королева улыбнулась подошедшему юноше, скользнула свободной рукой к его щеке. Огладила кожу тонкими пальцами, наслаждаясь изгибом скул, губ, трепетом ресниц.
Её рыцарь пока юн, горячен и не сдержан. Пока ещё жертва. Но волшебная страна извратит его, позволит внутри взрасти тому тёмному, что зреет как угли внутри. И не важно, что её милый Айлен не человек.

Прогулка завела Девиса в малознакомый бар, где он быстро подружился с бутылкой отменного виски и крепко прильнул к ней, более ни в ком не заинтересованный. Нет, неправда – один раз он попытался заговорить с весьма недурной пышногрудой блондинкой, но та просто молча удалилась. Что ж, бывает и так. Та бутылка виски все равно ему нравилась больше.

На мгновение ему показалось, что он слышал крик: старая паранойя, пройденный этап. После каждого взрыва неизменно аккуратно трогает лапкой психоз – эй, Фрэнк, ты кого-то взорвал, прислушайся, слышишь крики о помощи?

Крис дотронулся чуть дрогнувшим пальцем до изображения бывшей супруги и ощутил, как к горлу подступает давящий ком. Он не утратил надежду за прошедшие годы, он все еще ждал, но все чаще его одолевал вопрос: как долго сможет продержаться настолько туго натянутая струна, прежде чем лопнет?

Неприятно холодит кожу легкий июльский ветер. Едва касаюсь щеки, а пальцы липнут так, словно кто-то обмазал мое лицо карамельным сиропом. Но не карамелью било в ноздри.

Финальное и самое пугающее – смайлик. Этим желтым рожицами Кит никогда не доверял, а этот смайлик ко всему прочему полыхал глазами-звездами.
Потому выбор оказался очевиден.

Она слишком хорошо помнила отчаяние, прошившее ее существо и пригвоздившее ее к холодному полу, где девушка могла только безвольно рыдать от осознания, что не в человеческих силах сделать что-либо в подобной ситуации. Но, по иронии судьбы, ей до сих пор был необходим надежный дом, стены которого, подобно неприступной крепости, воздвигнутся над светлой макушкой и закроют от нее холодное бесстрастное небо.

А вот дальше стало совсем не до смеха. До нужной точки на городской карте оставалась, от силы, пара-тройка кварталов и не больше пяти светофоров на забитых транспортом перекрестках, когда успокоившиеся было мысли и утихшая настороженность вновь взметнулись, натыкаясь друг на друга, рождая в теле знакомые искорки легкой боли, какая всегда знаменовала пробуждение внутренней тьмы - когда та потягивалась, разбегалась по венам жидким огнем, предупреждая, но еще не выдавая себя.

Времени не было и восьми утра, стриженный под бандита давний знакомый требовал кофе, богатырей и Велимира.

Мари всегда казалась мне фальшивкой, хоть я и понимал – это и есть реальная она. Это не фальш, она действительно любит вспышки камер. Она ухаживает за собой и печется о каждой дети. Ей важно кто, где, что и как. Она эстет, педант и идеалист. И все это в совокупности выглядит, как робот.  Красивый длинноногий робот, способный отличить Gucci от Givenchy.

Тело словно отдельно от разума понимало, что нужно куда-то идти, что-то делать. Что у неё есть обязанности, какие-то важные дела, поручения… Есть что-то, из-за чего она утром скатывалась с постели, одевалась и шла по улицам Эдинбурга, постоянно врезаясь в прохожих.
Какое-то время ей везло, а потом на её пути выросла дорога.

А сумка, о которой говорит Милош, смотря на вспотевшего от нервов Оливера, под завязку набита незарегистрированными обрезами с грамотно запиленными номерами. И несколькими упаковками списанных патронов. Списанных где-то в Ираке, поэтому дело приобретает несколько неприятный поворот.

Свистнуть человека из психбольницы очень просто: заходишь в палату, морда кирпичом, подхватываешь бессознательную девчонку и бегом на выход. Все охраняют деньги и бухло, а без психически нездоровых администраторов бара здоровым членам общества только легче.

Плохо, когда начальник начинает кичится тем, что за зверства творятся в этом месте. Сара возмущенно выдохнула и сжала кулачки. Где-то за окном по стене поползло украшение из мха. Небольшой выброс энергии. Была бы её воля, мухоморы выросли прямо на голове у начальника.

Весь этот день был одним сплошным «разберусь с этим когда-нибудь позже», заставляя принимать её сиюминутные решения, соглашаться со всем предложенным и наступать на горло себе и своим принципам.

Зрение всё никак не кончалось.
Каждое утро Тито боялся открыть глаза, подолгу тёр их, вертел носом, принюхивался, пытался различить свет, закрывал лицо ладонями и только потом решался открыть веки. Потом он медленно убирал руки, рассматривал пальцы, моргал, смотрел в стену, потом в потолок, потом осматривал всю комнату, щипал себя, чтобы убедиться, что он не спит.

Что будет, если закрыть глаза? Смерть?
Я не боюсь умереть, никогда не боялся. И сейчас охотно принимаю судьбу. Быть может, незавершённость при жизни, оставленное во внутреннем кармане пиджака кольцо вернёт меня призраком.

Ящерицы на удивление злопамятные твари. Ну схитрила пару раз, ну умыкнула чего не надо, ну исчезла в самый не подходящий момент. С кем не бывает в конце-то концов. Но Кит от чего-то делал из этого трагедию вселенского масштаба. Вуд была практически уверена, тот же Кощей или тем более Вий так делают постоянно, но шишки все от чего-то летят исключительно в неё. Тяжелая лисья доля, тут уж ничего не попишешь.

Рина думала об этом, усаживаясь за стол с оттяпанным куском пирога, прямо к налитому Кики чаю. Она задумчиво покосилась на сахарницу. Потом поняла, что после куска выпечки за полночь, можно пользоваться принципом «Сгорел сарай, гори и хата!», после чего высыпала в горячий чай ложку сахара.
С горкой.

Там на столе стояла небольшая клетка с мышью, которую он упаковал в непрозрачную сумку, похожую на ту, в которой хранят еду для пикников, а сверху положил прозрачный пакет со шприцом, в котором находился тот же самый паралитический коктейль из яда Фредди. На пакет он наклеил бумажку с надписью “Уколи меня”. Да, всё это напоминало “Алису в Стране Чудес”, но примерно так себя Айдан сейчас и чувствовал. Осталось только понять, кем в этой истории является Фредди.

Он утирает губы и сплевывает отполированную косточку в лицо - опять не угадал, дурашка: вишня! из одиноко томящегося в холодильнике пирога. Подумать только, думает Мэтт, у буржуя - и пожрать в доме нечего, ради чего, спрашивается, караулили у хаты целый день? Сты-до-ба.

Нужно всего-то провести пальцем по сенсорному экрану, оттянуть зеленый значок в сторону и приложить, черт возьми, этот гребаный прибор к уху, чтобы сказать, что ничего смертельного и опасного не случилось, дабы гайтраш могла спокойно продолжить свою запланированную поездку, неужели это так, блядь, сложно?? Просто сказать "я обнаружила на своем ковре сраную сдохшую чайку, и это пиздец какая для меня трагедия, но ты делай, что делала, потому что это, мать твою, сущая мелочь по сравнению с настоящими проблемами"!

Арти очень хотелось потыкать в мужа палочкой, развести его на эмоции и как-то спровоцировать. И желательно, чтоб самому "тыкателю" за это потом не прилетело. Скучающий Ворон был тем еще ебанько.

Доминик, конечно, не Магнито, а эта загадочная мисс Крайст явно не супергерой Марвела, но всё равно было крайне интересно, какого дьявола она тогда потащилась спасать мир, не имея в загашнике ничего, что можно было бы противопоставить божественной силе Феникса.

- Нелюди наших бьют! – Пусть это и было весьма далеко от правды, но всем было плевать. Его почти сразу же приголубили по голове пивной кружкой из толстого стекла, но было поздно, драка начала набирать обороты, и бармен, читая «Отче наш», рыбкой скользнул под стойку, прижимая к груди бесценную бутылку контрабандной водки.

Глеб тихо хихикает даже не в кулак — в своей голове. Тихо хихикает, буквально физически ощущая, как лопается самомнение Яна, как оно скукоживается и забирается в норку сарказма, пассивной агрессии и презрении ко всему сущему.

Её мысли были подобны диким зарослям ежевики. Глухие, с дурманом лесного аромата, ветвями, отяжелевшими под гроздьями тёмных ягод. Когда Королева думала о простых вещах, к ней тянулся каждый клочок Великобритании, что она когда-то видела, знала, а, быть может, и увидела однажды во время полуденного сна. Будто сама земля наполняла любую мысль, фразу глубинным смыслом, посылала ей весть с далёких залитых солнцем полей, тенистых лощин, заросших рогозом прудов, чистых рек.

Нет, проснуться в постели с мужчиной ее не пугало. Она молодая, красивая, при желании может выглядеть еще моложе, и это нормально, ведь иногда нужно снимать стресс не только алкоголем и убийствами в подвале. Но вот замужем Мора уже была, и ей там не понравилось, и снова она туда не хотела, тем более за первого попавшегося мужика.

Я чувствую, как он дергается, поэтому хватаю его лицо обеими руками, вжимаясь в него всем телом. Мур натянут как струна. Я вижу, как медленно и бесповоротно в его глазах начинает плескаться ярость – и я была абсолютно влюблена в его тьму, не смотря на то, что мне иногда приходилось терпеть из-за нее.

Проводя параллель с этим вот несчастный Чейни, что так сладко посапывал невдалеке, Марк уже видел какие-то морские пейзажи и даже слышал отдаленный шепот волн. Наверное совсем скоро он почувствовал бы еще и ласковое тепло закатного солнца, когда совсем устроился бы на кушетке, прикрыв глаза и засопев вторым голосом вместе со своей несостоявшейся жертвой, но сейчас просто цеплялся за последние крупицы разума, не давая себе просто на просто мгновенно отключиться.

Да нет, не дурной день. Скорее уж странный. Я сегодня впервые не знал, о чём можно поговорить. Не потому что проспал и не подготовился. Сегодня мне просто нечего было сказать ни этому миру, не слушателям, ни самому себе.

Он покосился на свою коллегу по несчастью и морально приготовился к самому худшему. Учитывая тот факт, что он прошел три войны на передовой, а также прекрасный букет статей, за каждую из которых мог загреметь на приличный срок – худшие варианты в его представлении всегда выглядели так, что практически всем тем, кто их слышал, становилось дурно от таких перспектив.

- Оборотень-корги? – Патрик озадаченно и машинально затолкал телефон незнакомца (видимо, его имя было государственной тайной, раз тот его не назвал) себе в карман, вовсе не собираясь его воровать, конечно же. Он вором не был. Хитрецом  и мошенником – да, вполне, но такой жест у него случился чисто по рассеянности и растерянности, ничего более. Корги был перехвачен двумя руками и перевернут кверху попой. – С этой стороны вроде обычный корги.

- Будьте добры на ближайший песчаный берег. – голос Сидни едва заметно звенит, теряя привычную бархатистость. – Только не на тот, где постоянно находят трупы, части тела и всякий мусор.

Если бы каждая новая кошачья жизнь из девяти начиналась подобным грандиозным образом, то нет никаких сомнений – терять предыдущую не жалко.

Лаки любил людей с чувством юмора. Ну что поделать, у каждого свои слабости. У него была слабость к Суну, хорошему алкоголю, к качественно сделанным татуировкам и к людям, которые обладали хорошим чувством юмора. Друзей у него, правда, было мало, а вот знакомых – хоть отбавляй.

Злость она ведь понятна и проста, она избавляет от напряжения и помогает выплеснуть все лишние эмоции, показывает, что эти эмоции есть, есть и энергия. Безразличие куда хуже.