✕ original; ✕ деятельность персонажа на ваше усмотрение;

let me live my life
i   c a n   g o   g e t   m y   k n i f e
or i can pull out the one that you stuck in my back

у лето была мечта - в его идеальном будущем, в каком-нибудь гипотетическом и возможном лишь однажды, лишь если ему достаточно повезёт, лишь если он окажется достаточно хорош - в его гипотетическом будущем у его жизни была цель.
родившись рабом в тевинтере, навсегда рабом и остаёшься - лето знал это прекрасно, возможно, где-то внутри, возможно, просто не хотел признавать этого, - лето слишком часто видел, как страдали его сестра и мать, выполняя любые - буквально - требования - приказы магистров (говоря откровенно, он и сам от них не слишком отличался, но за близких всегда пытаешься страдать больше); лето слишком хорошо видел, насколько легко это ломало их; вопрос состоял не в том, чтобы освободиться самому, но освободить других,
по крайней мере, на тот момент ему так казалось.
по крайней мере, он убедил себя, что дело не в личной попытке выбраться, а в самопожертвовании. это звучало лучше в его голове - это звучало как отличное оправдание всему, что он делал дальше.
родившись рабом в тевинтере, навсегда рабом и остаёшься, но у него была цель - красивая, благородная и столь же неосуществимая: сделать однажды сестру с матерью свободными, чего бы ему это ни стоило.

в каком-то смысле, примерно так всё и вышло.данариус никогда не был человеком добрым или мягким или снисходительным - даже близко; говоря вкратце и по делу: данариус был [был - это приятное слово] чудовищем, бравшим в расчёт жизнь и интересы исключительно собственные, и было бы, безусловно, приятно сказать, что он был скорее исключением из правил и фенрису тогда просто фантастически не повезло, но это было бы абсурдом,
магистры в тевинтере были абсолютно одинаковы.
исключения, если они и были, никогда не попадались фенрису на глаза и его судьбой никогда не беспокоились. закономерно, что и для него они тоже ничего не значили.

что-то приобретаешь, что-то теряешь; фенриса выбрали, и участие в эксперименте не только дало ему способности, приводящие других в ужас, но и отняло память - он забыл всё, включая причины, по которым согласился на происходящее, забыл, в том числе, о том, что сам вызвался, о сестре и матери и даже о собственном имени; стремления разузнать что-то о собственном прошлом на тот момент, впрочем, у него не было. на тот момент он в принципе не думал о многом: данариус, без преувеличения, был тогда для него всем, и мысль о побеге даже не посещала его - не могла посетить в принципе.

всё пошло не по плану, когда данариусу пришлось отправиться на сегерон, раздираемый войной между тевинтером и кунари.
всё пошло не по плану, когда данариусу пришлось спасаться бегством, но на отплывающем корабле места оставалось только для него одного - раба, что закономерно, брать отказались.
всё пошло не по плану, когда фенриса оставили на сегероне одного - он выжил лишь чудом, каким-то образом пережив последующую битву, но потеряв сознание.

его нашли воины тумана - местные жители сегерона и невероятные, по его словам, люди, не признающие над собой ничьей власти. воины тумана показали ему, что значит жить и драться для себя, не подчиняясь кому-то - это тоже было совершенно не по плану, но, может быть, это могло в итоге привести к чему-то.
может быть, это в итоге всё и сломало.

данариус вернулся за ним - фенрис был вложением слишком ценным, чтобы просто закрыть глаза на его существование и забыть о нём; данариус смеялся в лицо людям, отказавшимся выдавать его, а затем холодным и будничным тоном отдал короткое «убей их».
он мог ослушаться. он мог дать бой или сбежать, как делал это десятки раз после.
ни на что из этого у него тогда, разумеется, не хватило сил.
родившись рабом в тевинтере, навсегда рабом и остаёшься.

in a time unknown, only a prophecy keeps hope alive in people's hearts.
« when darkness veils the world,
the king of light shall come. »

букер девитт не боится бога; кровь искупает кровь — именно так считает девитт после того, как его обвиняют в родстве с индейцами и это остается позором. кровь искупает кровью — так считает девитт, когда убивает и скальпирует мужчин и женщина народа лакота. только кровь искупает кровь считает девитт, когда он сжигает вигвамы вместе с детьми и женщинами. букеру все равно — букер закрывается в себе и теперь он уже не человек, а просто монстр. букера награждают почетным званием "белый индеец вунденд-ни"; букер по ночам ощущает страх и чертово сожаление, а еще вину — все это съедает его изнутри. героями не рождаются — ими становятся; букер никогда не был героем.

букер пытается креститься на реке, как когда-то был крещен иисус; букер отказывается от крещения, а грехи его ступают по следам и наступают на пятки все сильнее. букер никогда не перестанет убивать — это где-то в его крови, и именно поэтому, когда он становится сотрудником детективного агентства, он получает прозвище головореза; женщина, которую встречает букер, залетает и никто не знает, была ли там любовь или нет. букер не берет ее в жены, а рожденной дочери дает имя аннабель [изящно красивая]; девитт хоронит девушку с дочерью на руках и по его лицу не текут слезы — девитт давно забыл, как это — плакать. он просто закрывает свои глаза и погружается в депрессию, когда его увольняют за излишнюю агрессивность.

букер в отчаянии, когда на его пороге появляется роберт лютес, предлагающий от лица комстока погасить все его долги в обмен на дочь; букер протягивает малышку и смотрит, как деньги падают на стол. букер закрывает глаза и спустя пару мгновений рвется обратно — забрать свою дочь, но не успевает. на память букеру остается мизинец и клеймо с буквами ad, которые напоминают ему о своем грехе, которого не изменить.

у букера выпадает шанс все вернуть, когда лютесы открывают ему дорогу в колумбию и буквально говорят — иди и заберу то, что по праву твое. букер усмехается, когда видит фотографию девушки и записку приведи девчонку, и долг будет прощен. букер чертыхается, когда с маяка он попадает в колумбию; букеру тридцать восемь и он ненавидит свою жизнь.

букеру не везет в лотерее, букер умудряется влипнуть во все неприятности, но спасает элизабет [читайте крадет] из башни, а потом и от соловья; букер защищает элизабет, смотрит на то, как из домашней девочки она превращается в прекрасного человека. по следам букера идут его грехи и кровь течет рекой. за букером гонятся, пытаются вырвать дочь, а букер все сильнее увязает.

✕ matthew mcconaughey. ✕ лучший сумеречный охотник своего времени, революционер, экспериментатор, отец года и просто душка.

В Валентине Моргенштерне никогда не было мира. Годы пролетали, пепел покрывал волосы, длились бесконечными вереницами эксперименты — но спокойнее не становилось. Душа жаждала ответов на вопросы, дух — перемен в окружающем его обществе. Дайте ему волю, и Аликанте сгорит в огне, а белоснежные ступни ангелов пройдутся по погорелой земле наравне с демоническими копытами. Ихор напополам с рунами опутывает тело божьего защитника, серебрятся узоры шрамов по рёберной сети, сходятся узлом у грудины и на пояснице. Боль обнимает тонкими руками каждой ночью, подступают панические атаки к горлу — Валентину снятся чёрные обсидианы в глазницах Джонатана, белоснежное оперение крыльев Итуриэля, беременная и раскрасневшаяся от удовольствия Джослин.

Количество препаратов, необходимых для душевной гармонизации, в последнее время разительно возрастает — и если не для успокоения (Валентин врёт себе), то хотя бы для того, чтобы иногда спать. По венам течёт морфин, физические нагрузки больше не отвлекают, как не отвлекает и смерть жителей Нижнего Мира, раболепное поклонение соратников. Валентин пуст. Обескровлен. Его подтачивает многолетняя злоба и ненависть, а любовь в очередной раз виляет хвостом и обходит стороной — но этой продажной девке он даже рук не протянет. Ему незачем.
У каждого из Моргенштернов на сетчатке глаз оседает безмолвный вызов, а безумие скрывается прямо за ним. Бей. Беги. Сделай хоть что-нибудь.

Валентин отдаёт этой войне себя целиком. Он не верит в людей вокруг и потому смешивает их с грязью с мастерством истинного завоевателя. Чужие смерти на пути к собственной цели не пробуждают в нём жалости, он на многое готов пойти — и многое готов отдать, — ради утопического запланированного будущего. На кресте распнут и сгноят кого-то другого, пока он будет восходить на престол.

Но схема проваливается дважды, с оглушительным треском — возможно он что-то делает не так. Тугие бинты перетягивают раны, душа мечется в поисках ответов на вопросы, которые он ищет всю жизнь. Объясните ему, почему всё происходит здесь через задницу — и Валентин Моргенштерн сможет умереть спокойно.
Он заталкивает вопли непонимания глубоко в грудь, заглушает эмоциональные отголоски, но всё равно вспыхивает — как спичка, сгорая молниеносно и почти незаметно для окружающих. В отличие от сына, ему незачем имитировать чувственность — но он всё равно управляется мастерски. Лицедеи всего мира гордились бы своим достойнейшим отпрыском — Валентин Моргенштерн способен заставить вас поверить в то, что он есть воплощение Бога на земле, и без него небо вот-вот рухнет на чужие плечи. Елейный сок в ушах тех, кто поклоняется ему, обращается густым сладким сиропом — его только слизывать языком и использовать вместо обезболивающего. Валентин знает все секреты своих союзников, Валентин умеет улещивать, вдохновлять и уничтожать одним только прикосновением слова.
Вопреки всеобщим заблуждениям, не сталь — его главнейший из инструментов.
(вы ошибаетесь раз)

(вы ошибаетесь два)
Валентин Моргенштерн предан своей семье и он любит своих детей. Отголоски его изуверских представлений о любви уродливыми бороздами шрамов украшают спину Джонатана Кристофера и до сих пор звучат у него в ушах. Не кровь Лилит породила монстра, но безразличие матери и несоизмеримая жестокость отца. Валентин видит, что сотворил, каждый раз когда закрывает глаза.
Семья — его point of no return, камень острейшего преткновения. Инструмент воздействия, в котором он ломает свои рычаги, надламывает костюмы и маски, скрипит зубами в темноте и поскуливает в поисках поддержки. Моргенштернов учили драться, убивать, ломать — но никогда не любить.

И Валентин убивает.
Джонатан убивает.
Кларисса убивает.

У Вселенной отменное чувство юмора, и потому она играючи сводит их вместе, подталкивает ножом в самые лопатки — убежать бы и навек спрятаться, но у них никогда не выходит. И ты готов уничтожить любого, кто причинит им боль, вот только кроме тебя здесь больше не от кого путать следы. Именно ты приходишь к нему в ночных кошмарах, вынуждая вцепляться в нож под подушкой. Именно тебя она представляет исключительно в траурных тонах. Именно им ты ничего и никогда не сможешь доказать. Здесь нет ожиданий, которые стоило бы оправдывать.
Здесь давно никто не живёт.

Итак! Каст Марвела растёт стремительно и активно, а потому мы по просьбам трудящихся открываем аттракцион невиданной щедрости: на две недели все персонажи, имеющие отношение к издательству Марвел - будь то комиксы, видеоигры или мувивёрс - становятся участниками данной акции и могут получить дополнительные плюхи и возможность заполнить упрощённый вариант анкеты. Удачи на дороге и не забудьте поблагодарить мистера Старка, дети!