ИМЯ Отец Фредерик Его Преосвященство Фредерик Эсте, магистр ордена "Око Императора", главный инквизитор Далара, Алации и Хестура, пресептор Реньявина и Висьенжа До отказа от мирского - Фредерик IV Доминик Теоран Д’Эсте-Вольф, император ВОЗРАСТ 49 лет НАЦИЯ Даларец ЗАНЯТИЕ Главный инквизитор

Jude Law

ИСТОРИЯ

Родственники:
Император Флориан II Д'Эсте-Вольф  - отец, невинно убиенный культистами.
Императрица  Амалия Д'Эсте-Вольф - мать, до наших дней не дожила.
Карл IV Матиас Теофан Д’Эсте-Вольф-брат и император всея Далара, за что безгранично и осознанно любим, мог ведь и в свое время и к дьяболону послать, вместе с империей и ответственностью за нее.
Маргарита Д'Эсте-Вольф - невестка, императрица Далара
Карл Д'Эсте-Вольф - племянник, кронприц, нежно любим, так умеют любить только бездетные дядья, охотно готов простить парню все выходки молодости, более того, тихо гордится ими.
Максимилиан  Д'Эсте-Вольф - еще один племянник, тоже хороший мальчик.
Каролина  Д'Эсте-Вольф - племянница, радость и отрада.
Флориан Д'Эсте-Вольф - племянник, любим, но добавлять от себя Фредерик не стант, чтобы парень не отравился избытком сердечности, хватит и того, что льет на него невестка.
Шарлотта Д'Эсте-Вольф - племянница, о которой слишком много знает, но как поговорить с девчонкой не представляет.
Анна Реднор- невеста племянника сына.

Брак императора Флориана II и хесской принцессы Амалии, прибывшей в столицу со своим дядей инквизитором Хестура, можно назвать удачным. Союз в очередной раз заставил успокоиться северную вольницу, в этом плане династические браки всегда безотказно работали. Правда, приданое за невестой давали небольшое, но в казне тогда кое-что имелось, зато бедра у нее были широкие, и ровно через год императрица Амалия родила сына. Над именем венценосный отец думал недолго - Фредерик, славное же имя, осиянное деяниями предков. Через два года снова мальчишка - Карл, и еще через год снова сын Фердинанд стоивший Амалии жизни. Удобно - три сына и никакой мегеры-императрицы, а роль хозяйки двора весьма охотно исполняли фаворитки, которых Флориан умудрялся то враз по две-три иметь, то разгонять склочных баб по родовым поместьям. А дети… Мать из Амалии все равно никудышная была, слишком занимали ее интриги.
Ее Фредерик и в самом деле даже не помнил, зато прекрасно помнил одну из любовниц отца, что нравилась ему до грез. Инес знойная, со смоляными кудрями алаццианская графиня, охотно баловала юного наследника лаской и вниманием. Помнит даже, как искренне сообщил супругу отцовой фаворитки, что Его Императорское Величество графа казнит, а на его вдове женится. Скандал тогда вышел знатный, но в памяти Фредерика осталось только странное, концентрированное смущение и замершая в сознании картинка - отец крепко держит его за плечи и цепко, страшно смотрит в глаза: «Никогда не грози никому, слышишь! Тем более тем, что не в состоянии исполнить сам. Вообще никогда не грози. Хочешь ударить – бей!»
Графа, стоит сказать, Флориан II и в самом деле казнил, но вовсе не за тем, чтобы жениться на ласковой Инес. Супругам фавориток за терпение прощается многое, но не чеканка фальшивых монет. Впрочем, сама эта казнь принцу не запомнилась, детская память вообще очень выборочна. Зато запомнил другую массовую и кровавую, с четвертованиями и кострами, на которой он присутствовал с отцом. Но запомнилась не казнь, а голос двоюродного деда, теперь уже главного инквизитора, сидящего рядом с отцом и делящегося с императором подробностями дознания, изуверскими, расчетливо-жестокими. Они настолько зацепили сознание Фредерика, что он стал просыпаться от кошмаров и стал бояться своего духовника отца Бенедикта, того самого инквизитора.
Стоит отдать должное чутью иерарха ордена, беспокойство семилетнего наследника он заметил. Он вообще был единственным, кто заметил впечатлительность принца, и на публичные казни Фредерика не брали несколько лет, отец Бенедикт за несколько дней до подобных событий увозил наследника из столицы, сумев выстроить с мальчиком вполне  доверительные отношения, которых тому откровенно не хватало. Он вообще приобрел особое влияние на Фредерика. Император не возражал.
Нет, особо набожным наследник не стал, его духовного наставника не волновало, насколько внимательно принц слушал проповеди, как часто и истово он молился. Они были скорее собеседниками: нелепые еще детские беды, жалобы на наставников, ревнивые ссоры с братьями, и рассеянный страх от настойчивого внимания развращенного двора – все это казалось естественным для обсуждения с духовником, что умел воспринимать все это всерьез и не сводить все к обычным нотациям наставников. Под его неожиданно ироничные лекции о пороках Его Высочество научился лицемерить. Так умел и отец, но императору вечно не хватало времени, находить его для наследника он стал только ближе к тринадцати, после того как Фредерик изволил влюбился. Нет, обошлось без глупостей, себя к тому времени, принц уже прекрасно осознавал как личность публичную. Лечили его от романтизма чередой прекрасных вдовушек. Помогло.
А в пятнадцать у принца обнаружился дар. Наследник изволил гневаться на своего наставника маркиза Вреву, занимавшегося с ним фехтованием, и в сердцах бросил вслед: "Да чтоб под ним лестница сломалась". Добротная ступенька под ногой доставшего принца монотонной дрессурой маркиза и в самом деле треснула. Потом было лопнувшее стекло в витражах тронного зала, через которое проходил косой и навязчивый луч, безумно раздражавший Фредерика. И наверняка еще что-то, но все это так и осталось бы незамеченным, если бы наследник не передвинул силой воли и слова  ферзя во время партии с родителем.
- Фаворитка ест слона. F7 С4, - восторженно объявил Его Высочество, и черненого серебра фигура поползла по белой диагонали. До этого момента, принц и сам не осознавал, что имеет склонности к магии.
Ночью приглашать отца Бенедикта не стали. Его вообще не пригласили тогда специально, просто во время одного из приемов, Флориан II имел с родственником непродолжительную беседу. Тем же вечером в покоях принца, помимо раздражительного Вреву, которому фатально не везло в последние полгода, появилась пара молчаливых братьев, по мнению маркиза, с которым они разделили обязанности по опеке над принцем, оказавшихся прекрасными парнями, жаль только по девкам не таскались.
Афишировать дар наследника не стали, но и необученным оставлять весьма волевого юношу не решились: обучение проходило в приватном порядке. Глупо жертвовать выпестованным первенцем, лишь потому что в нем проснулся дар, а амбициозности и честолюбия Д’Эсте-Вольфам было не занимать. Вот только какой-то особой силой, похвастаться упорный и уверенный в себе Фредерик не мог. Не хватало веры? Сложно не верить, когда вот оно чудо, ты сам способен его совершить. Но главное, что контролировать свой дар Его Высочество научился и витражи во дворце больше не страдали, а окружение принца перестали преследовать неприятности. На том официальное обучение Фредерика владению силой и закончилось, остальное, как обещал отец Бенедикт, придет с возрастом, и философскии добавлял чуть тише: "Или не придет никогда".
И ведь оказался бы прав, молодость, жизнь при дворе,  здоровый цинизм, все это не  располагает к чудесам, тут бы сохранить крупицы веры в душе, не сведя все к привычке. К двадцати пяти Фредерик уже даже изредка не медитировал, а свой юношеский дар считал чем-то вроде манеры писать дурные стихи в восемнадцать. И ведь воли вроде бы хватало, а вот веры... С ней сложнее.
В двадцать шесть его все же женили на принцессе Кунуз дочери шазийского халифа, славной, тоненькой девчонке с чернющими глазами и веселым нравом, что привезла с собой странные напевы и несколько повозок теплых ковров. Она вечно мерзла в столице и так трогательно куталась в меха, потому никто не удивился бы, если бы брак долго оставался бездетным, но через пол года принцесса обрадовала двор новостью о том, что она в положении, а через восемь месяцев родила дочь. Халиф, когда до Эль-Хасара докатились новости, отправил ко двору Императора, трех юных наложниц, великолепного жеребца и витиеватое послание наследнику с заверениями, что Кунуз, еще родит ему целую дюжину сыновей, и подарки слать будут не наместникам, а ему. Жеребца Фередерик Д’Эсте-Вольф принял благосклонно, наложниц отправили в детскую, нянчить крошечную принцессу Веронику, а халифу отослали ростовой портрет молодого семейства.
В 1342 умер император Далара Флориан II Фабьен Теодемунд Д’Эсте-Вольф. Изыскания прибывших во дворец рыцарей-магов четко показали, что император был отравлен. Следствие осложнялось следами черной волшбы, но след удалось нащупать? и вел он в покои малолетней принцессы Вероники. Кто из тех троих красавиц притащил во дворец еретическую скверну, выяснить тогда не удалось. На допросах няньки принцессы показывали на супругу теперь уже императора Фредерика IV. Обвинить без доказательств императрицу Орден не рискнул, но в приватной беседе отец Бенедикт сообщил венценосному племяннику, что Владетелю посвятила себя сама Кунуз, его веселая змейка. Фредерику не хотелось верить, что роскошь двора, бесконечная череда праздников и карнавалов, смех в галереях и стоны в альковах, до которых была так охоча южная красавица с поразительной легкостью вовлекающая в свою свиту новоприбывших - суть, служение Пяти грехам. Но разрешение на присутствие агентов инквизиции при дворе инкогнито он дал.
Ничего сделать они так и не успели, адепты Владетеля начали действовать на опережение, и постельная игра с Кунуз чуть не превратилась в жертвоприношение, или убийство. Нет, банально убивать Д’Эсте-Вольфа она не стала бы, у адептов существует много практик контроля, для него был приготовлен демон, сидящий в клинке и готовый переселиться в тело императора. Вот только было бы это существование жизнью? Осталось бы в теле Фредерика хоть что-то от него прежнего? Он в этом сомневался, да и отец Бенедикт потом, так и не смог сказать, помог бы в его случае ритуал экзорцизма или нет. Но той ночью... Той ночью император вспомнил, что в нем, как в каждом из людей, есть частица создателя, его сила и приказал клинку в руке Кунуз обратиться против нее. Дочь, как выяснилось позже, он потерял еще накануне, ее принесли в жертву, формируя подконтрольную жрецам Владетеля сущность.
Сломалось в нем что-то той ночью или Фредерик наоборот обрел себя, но это дело о заговоре культистов он вел лично, а когда след повел прочь из дворца, в течение недели передал все мирские дела брату и официально отрекся от престола и обратился к Ордену за правом вступить в его ряды. Тем же днем Фредерик Эсте был рукоположен в рыцари-маги. Гонец с бумагами на место пресептора Парабаны догнал его уже в Алацци, где бывший император остановился в одном из монастырей и впервые за свои тридцать с лишним лет  познакомился с молитвенным трансом. Настоятелем этой обители был один из его бывших наставников. Тут он задержался еще на месяц, заново знакомясь с собой и осознавая, насколько нужно быть благодарным покойной императрице, за единение с Создателем, за то, что вернула его. Впрочем, прощать тех, кто руководил ей, отец Фредерик не собирался.
Красотку Каталину Фредерик, наверное, и не заметил бы. Двор Его Королевского Величества Фердинанда Карлоса III можно было смело сравнивать с цветником, в котором душно от ярких парчовых платьев и терпких духов красавиц, а девочка была слишком юна на вкус пресептора, зато она была во вкусе одного из послов халифата при даларском дворе. Что называется в яблочко. Но юная вдовушка старательно избегала его и вербоваться в очаровательные шпионки ордена не желала, предпочитая поскорее выскочить замуж. Зато ее жених уже находился в разработке следователей инквизиции, и девочку пришлось огорчить, ускорив дело, и в самые краткие сроки организовав вставшему поперек дороги дону костер.
Забавно, но сам Фредерик убежден, что он тогда скорее спас репутацию Каталины. Одно дело легкая тень от несостоявшейся помолвки, и совсем другое оказаться женой культиста. Но донна посчитала иначе и в сердцах отбыла в монастырь.
Он прибыл туда поговорить, но черное одеяние послушницы так шло, что Фредерик не устоял перед искушением, и едва не разложил девочку прямо в кабинете настоятельницы. Нравов алаццианка оказалась настолько строгих, или не могла простить его, пресептора не волновало и через пару дней, в монастырь с визитом прибыл один из  приданных ему людей и обратил строптивицу в вампира.
Это должно было гарантировать послушание и инициативность донны, и Фредерик предпочел бы все сделать сам, но не хватало опыта, не хватало той самой  национальной школы алацци, что позволяла провести проклятие блестяще, без шероховатостей. И исполнителя пришлось срочно устранить.
Пожилой инквизитор был объявлен одержимым, и демон в нем, заставил покуситься на честь одной из сестер. Во время наскоро устроенного ритуала экзорцизма старик имел неосторожность скончаться. А пресептор срочно отбыл в монастырь где "счастливо избавил пострадавшую послушницу от проклятия", на деле же просто выкормив Каталину собственной кровью.
Девочка оказалась настолько восхитительна, что, завершив то дело и добравшись до всех, до кого хотел, Фредерик не стал отказываться от нее, вместе с Каталиной вернувшись в Далар. Держать даже самых умненьких женщин перспективой на удивление просто. Но ее мечту о замужестве Фредерик все же исполнил, организовав чудесный в своем удобстве и циничности брак с разбитым параличом престарелым Карлосом Сарагоса, маркизом да Фонсека, не посмевшим отказать де Эсте-Вольфу.
Как-то незаметно она приняла от него агентурную сеть, доставшуюся Де Эсте по наследству от отца Бенедикта вместе с должностью, и расширила ее. Бесценный кадр. Таких не отпускают. И она наверняка понимала это, но оба продолжали поддерживать легенду о том, что скоро, уже вот-вот, он сумеет излечить ее от проклятия. Однажды, года три назад он и в самом деле почти решился. Почти… А днем, после той их встречи, он купил первого своего сокола, находя странную параллель между маркизой и этой птицей. Зачем? Наверное, хотел приучить себя к мысли, что ее можно отпустить, что за эти годы сумел приучить возвращаться на руку. Соколиная охота, пожалуй, единственная из известных страстей главного инквизитора, что за последние годы стал весьма популярным у народа. Еще бы, брат Фредерик щедр на чудеса, и у каждого в империи надеется знакомы знакомого, лично видевший, как бывший император очищал воду в испоганенных колодцах, сносил словом ворота замков, ставших гнездами культистов, или призывал дождь в страдающие от засухи провинции. Святой, как есть святой! И немножечко блаженный. «Я отрекся от престола, но не от Империи,» - эти слова приписывают отцу Фредерику, явившемуся расследовать дело о падеже скота на севере Хестура, и снявшего голову заворовавшемуся чиновнику.
Жалел ли он о престоле? Да, один раз, что-то похожее мелькнуло. В тот вечер в императорском дворце был бал в честь дня рождения  императора Карла, и он показывал Каталине дворец, не тот парадный, что знаком всем, а доступный только ближнему кругу. Тогда он накинул на ее плечи горностаевую мантию. Ей шло. Впрочем, стоит ли  меховой плащ, всей той грязи, что тащится за ним?

УМЕНИЯ И ОСОБЕННОСТИ

Высший маг. По-настоящему сильный и способный творить чудеса именем Создателя и Волей Его. Фанатик, пес, борющийся с ересью и злом пятерых.
Прекрасно образован, следит даже за некоторыми еретическими мыслями от науки. С интересом открывает для себя анатомию и палаческое ремесло.

Достойно владеет мечом, но склонен к красивым движениям, а потому по-настоящему грозным бойцом не станет, слишком показно привык работать и быстро выдыхается.
Знает, с какой стороны браться за прочее оружие, но в основном, вся воинская подготовка его, как наследника, сводилась к стратегии, тактике и экономике войны.
Осанисто сидит в седле, а потому дальние путешествия верхом его выматывают – не умеет расслабляться и позволять лошади везти себя. Предпочитает паланкин по городу, а за городом удобную карту, желательно с частыми и комфортными остановками – это, по словам самого Фредерика, бережет силы для действительно нужного.

Обслуживать себя способен, но в той мере, что может отрезать себе хлеба, спустившись на кухню, или достать из шкафа рубашку и, встряхнув, оденет ее. Может заседлать лошадь, достать камешек из подковы и развести огонь. Но рядом всегда есть те, у кого бытовые навыки куда лучше.

Бисексуал, предпочитающий прекрасных дам. Любит затейливо и с огоньком.
Религиозный мистицизм и эротические переживания в его восприятии плотно переплетены с экзистенциальными поисками. Имеет ярко выраженные садомазохистские наклонности. Плотно подсел на практики усмирения плоти и именно в них, черпает основную силу как маг. «Чудо – это боль. Большое чудо – сильная боль».
Склонен к постоянному поиску равновесия между смирением и величием: посты, вериги, флагелляция становятся искуплением за право решать чужие судьбы. В инквизиторских следствиях расчетливо-жесток и вовлечен в процесс, сопереживая жертве. Щедро накладывает епитимии и назначает послушания.

ДОПОЛНИТЕЛЬНО

СВЯЗЬ https://vk.com/id142576862

ПЛАНЫ Нежно люблю играть обо всем

ПРИМЕР ПОСТА

У Сэнтре давно не было такого ощущения, что он теряет хватку. Года он чувствовать стал, а вот, невероятного просто чувства беззубости до сих пор не было. Альв мог промахиваться, мог ошибаться, но никогда все это не было так фатально, никогда еще так плохо  не поддавалось корректировке. Вот только смиряться с этим ощущением он не собирался, скорее наоборот, это стало своего рода стимулом, заставившим собраться, мобилизовать все силы.
С чего все началось? Со звонка одной из дамочек, которых принято называть постельной разведкой, сообщившей о Тревоге в корпусе. Нет, не об общем взвинченном состоянии, а именно Тревоге с большой буквы, когда всех под ружье ставят, выдергивая из объятий любовниц, вызывая с пикников на пляже, куда выезжают женатики с семьями и, напялив на чадо надувной жилетик, любуются его возней в мокром песке, а то и вовсе с ним вместе песочные замки строить принимаются. Тревога в выходной день. Сам факт мобилизации заслуживал внимания уже тем, что проворонила их алефовская служба безопасности какое-то ЧП в городе, а то и вовсе спланированную акцию. В случайные события, что вот таких мер требуют, Сэнтре не верил уже давно, и намеревался объяснить это и Свенельдсону, который в связи с субботой, решил устроить себе выходной, во всяком случае, пораньше уехать с работы, прихватив Аурелию. И ведь он понимал парня, сам уже сворачивался, точнее, поджидал Савл, с которой должны были ехать в салон на примерку не то платья, не то подвязок. Предсвадебные хлопоты доставляли Старейшине искреннее удовольствие, порой казалось, что он от предстоящей церемонии даже большее удовольствие получает, чем сама Флегант. Они с Ребеккой вообще постарались свести для детей всю подготовку к ожиданию праздника и по минимуму утомлять обоих. Вроде пока удавалось, но, кажется, за вот этими семейными хлопотами и пропустил альв что-то важное, не обратил внимания на какую-то деталь неверную, фальшивую, и теперь имеет в городе что-то взволновавшее Корпус, а сам при этом не осведомлен.
- Марго, - обратился он по селектору к дежурному офис-менеджеру, на чей коммутатор переключился, отпустив Аурелию, - найдите мне Свенельдсона. Срочно. И все слухи по городу ко мне на стол. Все, что узнаете.
Эрика нашли быстро, да еще и в боевом уже настроении. Правда, к этому моменту Раймон и сам успел выяснить в чем причина тревоги, точнее знал место, откуда все началось – Альберт-парк, и с кого все началось Джесси - его личный слуга. Именно его искала Инквизиция. Они даже не поздоровались, экономя время друг друга.
- Инквизиторы взяли в заложники сестру. Усилить охрану Хранилища, - парень не спрашивал, скорее сообщал, чем займется в ближайшее время. Раймон только кивнул, и добавил:
- Туда же вывезти проекты, ценности, оружие. Да, готовь офис к обыску. В Хранилище не пускать. Если будет надо, пусть держат оборону.
Он досадливо потер висок и кинул Эрику бутылку живой воды из тех, что стояла на столе. Лишней она ему не будет, да и самому не помешает приложиться. Порой ему казалось, что высшие маги сидхе словно вампиры, пьют чужую силу, привычно и буднично, даже не смакуя, просто живут на ней. И те, что слабее, сами с какой-то обреченной покорностью, да что там, с восторгом, сливают свою силу, для тех, кто сильнее. Тупиковое какое-то бессмысленное занятие, лишающее их многих сильных магов, что просто не сумели развиться, поставляя на столы элиты собственную жизнь, делая еще сильнее десяток аристократов. Или это принцип улья?
Мысли не мешали Раймону выгребать из сейфа уже заполненные и еще только ждущие своей очереди артефакты, которые стоило убрать просто на всякий случай, чтоб не искушать тех, кто обязательно нагрянет, устроить конфискацию, что сопровождает любой обыск.
А всего через пол часа в сторону Манукау выдвинулась кавалькада груженых джипов, увозящих все, что имело ценность для Благого двора, все, что могло навредить, попав в руки следователей Инквизиции. Любой серьезный бизнес всегда имеет свою темную сторону, свои скелеты, спрятанные по офисным шкафам и жестким дискам. Вот их то и увозил Свенельдсон, оставляя в офисе концерна только производственников, секретарей и пару парней на ресепшене, создающих скорее видимость присутствия службы безопасности.
- Напомните менеджерам, что у них есть отличный повод протереть пыль, - чуть цинично усмехнулся Старейшина, поднимаясь вместе с Марго в лифте на свой этаж. – И проследите за закусками к кофе, - двери лифта медленно разъехались, и Раймон чуть шире шагнул, чтобы догнать Савл, спешащую куда-то по этажу.
- Дорогая, составишь компанию? - держать дочь он предпочел бы сейчас на виду, да и сама Флегант в такие моменты умела солидарность семейную демонстрировать. – Эрик скоро приедет, - заверил он девушку, открывая перед ней двери кабинета и пропуская свою маленькую леди первой. – Старею я. Отвлекся вот на вашу свадьбу и что-то пропустил, - поделился Раймон с Савл, пытаясь придумать, чем бы таким занять ее и себя в ожидании гостей, которые просто обязаны были появиться. – Надо Николасу мозги вправлять уже и забирать с вышки. Или не связываться?
Селектор мигнул, обозначая вызов, и Раймон кивнул дочери, чтобы нажала кнопку приема вызова.
- Мессир Сэнтре, к вам посетители.